Мор, ученик Смерти - стр. 33
– ДА. ЖАЛЬ.
– Хозяин?
Смерть стоял с третьими часами в руке, задумчиво уставившись на игру света на поверхности стекла. Он вздохнул.
– ТАКАЯ ЮНАЯ…
– Ты хорошо себя чувствуешь, хозяин? – искренне забеспокоился Альберт.
– ВРЕМЯ ПОДОБНО ВЕЧНОМУ ПОТОКУ, КОТОРЫЙ НЕСЕТ ВСЕХ СВОИХ…
– Хозяин!
– ЧТО? – Смерть резко очнулся от дурманящего сна.
– Ты переработал, хозяин, от этого-то все и…
– ПОСЛУШАЙ, ЧТО ЗА ВЗДОР ТЫ ТУТ НЕСЕШЬ?
Пожав плечами, Альберт уткнулся носом в книгу.
– Хэмстринг – ведьма, – сообщил он. – Она может выказать раздражение, если ты пошлешь Мора.
Все практикующие магию обладали одинаковым правом. Когда их время истекало, а вместе с ним «истекал» и песок в индивидуальных часах, они могли потребовать, чтобы их забрал Смерть собственной персоной, а не мелкие должностные лица из его ведомства.
Смерть, казалось, не слышал Альберта. Он вновь не отрываясь смотрел на часы принцессы Кели.
– ЧТО ЭТО ЗА ОЩУЩЕНИЕ ВНУТРИ ГОЛОВЫ, ОЩУЩЕНИЕ ТОСКЛИВОГО СОЖАЛЕНИЯ ПО ПОВОДУ ТОГО, ЧТО ВСЕ УСТРОЕНО ТАК, КАК, ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, УСТРОЕНО?
– Печаль, хозяин. Мне так кажется. А насчет…
– Я ЕСТЬ ПЕЧАЛЬ.
Альберт как говорил, так и замер с открытым ртом. В конце концов он овладел собой на время, достаточно длительное, чтобы выпалить:
– Хозяин, мы говорили о Море!
– О КАКОМ МОРЕ?
– Твоем ученике, хозяин, – терпеливо, словно разговаривая с малым ребенком, напомнил Альберт. – Высокий такой паренек.
– РАЗУМЕЕТСЯ. ЕГО МЫ И ПОШЛЕМ.
– А он готов работать соло, хозяин? – с сомнением в голосе спросил Альберт.
Смерть задумался.
– ОН СПРАВИТСЯ, – наконец произнес он. – ОН СООБРАЗИТЕЛЕН, БЫСТРО СХВАТЫВАЕТ. И В КОНЦЕ-ТО КОНЦОВ, – добавил он, – НЕ ДУМАЮТ ЖЕ ЛЮДИ, ЧТО МНЕ БОЛЬШЕ ДЕЛАТЬ НЕЧЕГО, КРОМЕ КАК ДЕНЬ И НОЧЬ БЕГАТЬ ЗА НИМИ.
Мор стоял, тупо уставившись на бархатные портьеры, которые тихонько покачивались в нескольких дюймах от его глаз.
«Я прошел сквозь стену, – думал он. – А это невозможно».
Он осторожно раздвинул занавески, чтобы посмотреть, не проглянет ли где-нибудь дверь. Однако увидел лишь облезлую штукатурку. В некоторых местах она окончательно растрескалась и отвалилась, открывая взору слезящуюся влагой, но подчеркнуто прочную каменную кладку.
Он потыкал в камень пальцем и окончательно убедился, что еще раз ему такого фокуса не проделать.
– Ну, – обратился он к стене, – и что дальше?
Чей-то голос у него за спиной произнес:
– Хм-м. Я извиняюсь…
Мор медленно повернулся к говорящему.
Сгрудившись вокруг занимающего середину комнаты стола, сидела клатчская семья. Она состояла из отца, матери и полудюжины чахлых детишек. На Мора устремились восемь пар округлившихся глаз. Чего нельзя сказать о девятой, принадлежащей ветхому прародителю неопределенного пола. Ее обладатель воспользовался внезапным появлением незнакомца, чтобы вволю пообщаться с большой чашкой из-под риса, из которой ела вся семья. Очевидно, он придерживался той точки зрения, что вареная рыба в руке значительно превосходит по своим достоинствам любое количество необъяснимых явлений. Так что молчание прерывали звуки решительного и самозабвенного чавканья.
В одном углу тесной комнатенки расположилось святилище шестирукого Бога-Крокодила Оффлера, покровителя Клатча. Он ухмылялся точь-в-точь как Смерть, с той только разницей, что у Смерти не было в подчинении стаи святых птиц, чтобы приносить добрые вести от верных поклонников, а заодно чистить зубы.