Монолог - стр. 6
Я выпила полстакана холодной кипяченой воды из ее рук.
– Как понадоблюсь, звони, – уходя, предупредила меня Лена. – Запиши мой номер телефона.
– У меня нет с собой мобильного, – тихо ответила я. – Мама вечером привезет.
– Хорошо, потом запишешь, – кивнула Лена и вышла.
Я некоторое время лежала, разглядывая потолок и пытаясь собраться с мыслями, но они прыгали и разбегались, будто рассыпавшийся бисер.
Вскоре вернулась Лена и принесла мне завтрак: тарелку каши, кусочек хлеба с маслом и сладкий чай. Она быстро и ловко покормила меня с ложки, ополоснула тарелку под краном и вновь ушла. Я продолжала лежать.
Кажется, я задремала, потому что, когда я в следующий раз открыла глаза, передо мной уже стояла капельница, и лекарство по трубочке бежало в катетер на моей левой руке. За окном шумел осенний дождь, и почерневший опавший лист прилип к оконному стеклу. Я долго смотрела на него, ни о чем не думая и отдыхая от боли, а потом опять уснула.
Меня разбудила мама. Она вихрем влетела в комнату, взъерошенная, с кучей сумок, и сразу же кинулась развешивать привезенные из дома шторки. Трещала при этом не умолкая.
– Танюш, представляешь, бегу я сейчас по коридору, а навстречу мне мужик: огромный, неуклюжий, как медведь, весь в белом и с бородищей, как у старовера. Я думала, у нас на этаже кто-то умер и они попа пригласили отпевать. Говорю: «Здравствуйте, батюшка!» А это, оказывается, главврач!
Я слушала ее, почти не вникая в смысл, и молча смотрела в окно.
– Вызвала на семь тридцать газовика духовку чинить, обещала оплатить по двойному тарифу за ранний вызов, а он, сволочь, не пришел! Отзвонился, сказал: ребенка в школу отвезет и потом подъедет. А я ему говорю: «Потом – суп с котом. У меня самой ребенок, я не могу всё утро дожидаться, пока вы соизволите прийти». И еще матом его послала. Вот ты мне говоришь всё время: «Не ругайся матом», – а некоторые люди других слов не понимают! Палец о палец не ударят, пока их не пошлешь!
Я вздохнула и закрыла глаза.
– Притомилась, Танюшка? Погляди, я твое любимое одеялко привезла! И пижам-ку! Давай позовем сиделку и переоденем тебя, а?
– Не надо! – с тревогой ответила я. – Мне опять будет больно! Я пока так полежу.
– Ну смотри, – развела руками мама. – А я бы переоделась. Чего голой лежать? Еще простудишься, а тебе кашлять нельзя. Доктор говорит, позвоночник у тебя и так на честном слове держится!
– Мама, привези мне телефон, – вспомнив Лену, попросила я. – И наушники мои белые.
– Привезу, Танюшка! Сегодня же вечером привезу! Только скажи, где они у тебя лежат.
– В рюкзаке, – подумав, ответила я. – В боковом кармане.
– Покушаешь пирожные? Это не вчерашние, а свеженькие! Я сегодня с утра по холодку в булочную забежала. Смотрю, а там эти… макаруны, или как их? Ну, кругленькие такие, разноцветные, мы их тебе на день рождения покупали! В общем, взяла целую пачку! Кушай, Танюшка, поправляйся!
– Спасибо, я уже позавтракала, – отказалась я.
– Ну тогда яблочко, а? Или бананчик?
– Не хочу. – Я устало покачала головой. – Сама поешь.
– Я-то голодной не останусь! – живо откликнулась мама. – Кстати, орешков тебе прикупила. Доктор говорит, нужно больше белка.
И тут дверь распахнулась, и в палату вошел доктор собственной персоной – низенький энергичный толстяк с обширной лысиной. Он не представился, но по маминым глазам я сразу поняла, что это он.