Моногамия. Книга 3. Половина души - стр. 25
– А ты, значит, знаешь?
– Знаю, – уверяет и сам мягко, но настойчиво прижимает ладонью мою голову к своему плечу. Я возмущена, но нахожу это плечо удивительно умиротворяющим местом. Алекс испепеляет нас взглядом, смотрит с такой злостью, какой я у него ни разу ещё не видела. Я не реагирую: буду делать, что хочу, а он пусть и дальше сдувает пылинки со своей ненаглядной Габриель.
Вечеринка удалась, весело всем и мне тоже не так печально как обычно. Я немного выпила, но алкоголь не то средство, которое может мне помочь.
Внезапно слышу истошные вопли Габриель, поднимаюсь и вижу: она выговаривает Лурдес. Конечно, я тут же ястребом лечу к месту конфликта, спрашиваю:
– Габриель, в чём дело? Кто дал тебе право поднять голос на моего ребёнка?
Сама оглядываюсь по сторонам, глазами ищу Алекса – сейчас мне нужна его помощь, ведь Лурдес и его дочь тоже. Но его нигде нет, и я вспоминаю, что они с Марком ушли в дом. Вообще, по моему личному опыту, нет ничего страшнее женщины, защищающей своего ребёнка. Мне приходилось многократно попадать в конфликтные ситуации из-за детей, и могу сказать, что неадекват встречается гораздо чаще, чем разумный подход к детским стычкам.
Стараюсь не терять самообладания:
– Габриель, прекрати, пожалуйста, кричать на мою дочь. Объясни мне, в чём дело, для начала!
– Она толкнула Аннабель специально! Аннабель могла удариться затылком о ступеньку, и её могло бы уже не быть! – её голос театрально срывается на рыдания.
Моё терпение ещё не исчерпано, я держу себя в руках, несмотря на то, что последние два года изрядно потрепали мою нервную систему.
– Габриель, дети всегда ссорятся, без этого практически не бывает контактов между ними, особенно в таком возрасте. Ты, как взрослый, должна объяснять, а не срывать свою злобу!
Все уже уставились на нас, кто-то даже выключил музыку.
– Ты будешь учить меня сдержанности?
– Почему бы и нет, я старше и у меня больше опыта… – всё ещё стараюсь быть мягкой.
– Неужели? Да ты сама сдержанность и опытность, как я посмотрю, не считая того, что залила всю террасу своими слезами, страдая по моему мужу! Мы тут все так осторожненько ходим последние пару лет, боялись поскользнуться! Но я смотрю, ты не унимаешься, так что мне уже стоит начать переживать, как бы не утонуть!
Чувствую, как злоба накрывает мой рассудок чёрной вуалью. Но я ещё держусь:
– Думай, что говоришь, Габриель! – медленно и чётко произношу эти слова, чувствуя, однако, что вмазала бы ей со всей дури, если б только она не была беременная.
– А что тут думать? Смирись уже, ему наплевать на тебя! Он спит со мной, он делает мне детей, прими это как факт и пойми уже, ему нужна я! Подбери свои сопли, наконец, и свали куда-нибудь, а то тошно тебя видеть!
– И ты всерьёз надеешься, что я сделаю это? – усмехаюсь. – Да каждая бездомная кошка в этом городе знает, что он ходит по земле только благодаря мне. Такая хватка, как у меня, тебе и не снилась, девочка! И ты всерьёз считаешь, что для тебя я вырвала его с того света? Поверь, детка, ты всего лишь ничтожная песчинка в океане наших с ним отношений, и я выдрала его у смерти дерзко, больно не для тебя, а ДЛЯ–СЕ–БЯ! Запомни это хорошенько!
Rihanna – Sledgehammer
Время в немом пространстве вокруг меня останавливается. Все, кто был на террасе, смотрят уничтожающими, презирающими глазами.