Моногамия Книга 2 и Книга 3 (старая редакция) - стр. 66
Итак, мои глаза в режиме пеленгации, тёмные очки позволяют делать это с относительной безопасностью. В этот момент нас с Алексом пристально изучают три объекта, и ещё пять потенциально-опасных дам, время от времени бросают свои изучающие взгляды.
Основная угроза моему спокойствию – Мерседес, брюнетка из вестибюля. Смотрит на меня как-то не по-доброму, что необычно, потому что чаще всего поклонницы Алекса меня попросту не замечают, не удостаивая чести считаться соперницей… Само собой, интересую её не я, а распластанный на животе, балдеющий Алекс. Учитывая то, что ей действительно тяжело было его разглядеть, ну помимо широкой татуированной спины и чёрной шёлковой макушки, напрашивался только один вывод – она заметила и запланировала его ещё в фойе.
Её спутник – шатен со стальным взглядом, держался обособленно, не касался её и был чрезвычайно серьёзен. Его глаза скользили по публике, задержались на Алексе, затем, явно вытекая из первой задержки, с особенным усердием стали изучать меня. Его манёвры читались на лету: он был занят тем же, чем и я – сканировал контингент в поиске потенциальных конкурентов. Алекс, само собой, попал в список под номером один, а я, как его спутница, изучалась на предмет эффективности в качестве сдерживающего фактора.
Я вытянула губы в сексуальной улыбке и отправила её ему, вложив максимум женского обаяния и шарма. Он не впечатлился. Продолжил своё сканирование и дальше.
Вечером мы заказали ужин в своё бунгало и наслаждались великолепными блюдами наедине.
- Чем займёмся? – спрашивает меня Алекс.
- А чем ты хочешь?
- Я … Ты, скорее всего, знаешь, чего я хочу. Постоянно. Но я боюсь напугать тебя, поэтому сдерживаю себя.
- Этим ты меня не напугаешь.
- Правда? – поворачивается на бок и, подпирая голову рукой, смотрит на меня, снимающую косметику, улыбается и ртом и глазами, играет ямочками на щеках, молодой, красивый, будто и не было ничего: ни прошедших семи лет, ни боли, ни болезни, ни страха, ни унижения. Кажется, вчера только познакомились.
- Правда. Ты всё время забываешь, что я знаю тебя не первый день.
- Это потому, что для меня всё это как будто с нового листа, всё заново, и сейчас самое начало.
- Самое-самое? – меня непроизвольно посещает улыбка.
- Да, и всё возможно. Даже невозможное.
- Если это – самое начало, то почему тогда я сразу замужем?
- А это как в древние времена, супруги знакомятся на свадьбе и сразу в постель, - улыбается ещё шире.
- У тебя всё сводится к постели.
- И это я ещё сдерживаюсь, представь, что было бы, если б я не старался!
{Ivan Torrent - Before I Leave This World (Beautiful Orchestral)}
От его бесконечно ласковой и тёплой улыбки, буквально светящейся, мне становится так легко, приятно, и правда внезапно возникает ощущение невесомости, такой, которая бывает лишь в самом начале отношений, вроде той, что приключилась со мной в парке развлечений, когда Алекс впервые поцеловал меня, или же когда он целовал меня во второй раз мокрую и голую, прижав к своей груди, или когда мы проснулись после первой проведённой вместе ночи…
Блаженная прострация уверенно проявлялась на моём лице, и Алекс заметил это: улыбка радости сменилась улыбкой счастья, скромного, чистого такого, которое хочется спрятать, чтобы никто не увидел и не отнял, не дай Бог. От его бережливости у меня защемило в сердце. Чтобы не выдать своей слабовольной растроганности и не расплакаться, я поспешила увести наши с ним мысли куда-нибудь в сторону, вслед за каким-нибудь разговором.