Моногамия Книга 2 и Книга 3 (старая редакция) - стр. 46
Я уже начала дремать, укрывшись одеялом с головой, когда дверь тихонько отворилась, и Алекс, сосредоточенный, вошёл осторожно в каюту с подносом в руках, от которого тут же по всей спальне начал стелиться аромат свежесваренного натурального кофе.
Я выползла из-под одеяла на запах: на подносе, уже очутившемся посередине кровати, парили ароматами две большие чашки с кофе и тарелка с горячей яичницей, тонкими колбасками и овощами, ещё пирожные и горячие круассаны.
- Какая роскошь, – протянула я. – А что повар ещё не уехал с этой яхты? Гарсонов вроде не видать.
-Уехал. Я сам это приготовил, – ответил, чуть улыбаясь.
Обалдеть! Магнат сам, ручками, жарил яичницу и варил кофе. Не разучился ещё, видать. Но если откинуть язвительность в сторону – у меня бешено заколотилось сердце: неужели тот самый Алекс, в которого я когда-то влюбилась, возвращается? Заботливый, нежный, мягкий, такой трогательный и ласковый, как чеширский котёнок. И, незаметно для себя самой, я расплылась в сладчайшей улыбке, настолько тёплой, что мне показалось даже, будто моя собственная аура потеплела. Алекс, очевидно, заметил это, потому что, когда я, сделав глоток наивкуснейшего кофе, подняла глаза на него, он тоже немножко улыбался.
-Вкусно? – мягко спросил он.
-Очень. А ты, оказывается, можешь ещё быть милым!
-Могу, - согласился он. Снова мягко. Так мягко, что у меня даже в животе защекотало.
- Почему не предупредил вчера, как одеваться?
-Не подумал. Прости.
-А зря не подумал. Меня два раза за обслугу приняли, и я огорчилась. Сильно. В сфере обслуживания работать никогда и ни за что не буду, даже если с голоду стану подыхать. Принципы не позволяют.
Взгляд его потяжелел. Он ничего не ответил.
- Я тут от огорчения билеты домой уже купила.
Слежу за его реакцией, отворачивается, но я всё равно вижу профиль, по которому достаточно чётко можно опознать эмоции: раздражение, огорчение и почти гнев.
- Но твоя ходячая мудрость доложила мне, что ты уже как бы в курсе, - признаюсь небрежно. – А заодно советов понадовал: не спешить, подождать, и всё такое. Я вот в раздумьях вся: раз уж ты ещё можешь быть человеком, может и вправду дату перенести на месяц, другой? Может и наладится ещё…
- А ты сама-то такой злюкой попробуй не быть и не игнорируй супружескую спальню, может и в самом деле наладится что-то.
Сказано это было явно с огромным усилием скрыть негодование, но само божественное тело так вальяжно и естественно водрузилось на кровать, облокотив рельефную спину на подушки, засунув в рот круассан и запустив систему на ноут-буке, что мне почему-то сделалось так хорошо… Мы вдвоём, наедине, никто не мешает, не висит, не ноет, не задаёт вопросов. Всё пасмурное пространство фешенебельной каюты наше, и мы как давние, сварливые, но неразлучные супруги бранимся, зная наперёд, что, несмотря на милую традиционную перебранку, у нас только тёплое совместное будущее. И как-будто и не было пропасти непонимания между нами каких-то несколько часов назад.
А ещё, если разобраться, он, немногословный Алекс, сказал что-то про спальню… Так может именно это так его зацепило? Будем знать, будем знать! Но, с другой стороны, что же мне, едва он явил народу милую мордашку, так сразу и в койку его кидаться? Тут же простить все прегрешения: холодность, чёрствость, отсутствие какого-либо внимания и вообще полное попирание обязательств в плане понятия «муж»? Обойдётся!