Монино детство. Новелла о 80-х - стр. 13

– Леха, ты охренел? Это вообще против правил!

– Я тебе говорил, что твое сочинение будет говном? Сам спорил, сам и отвечай!

Я бы потерял в лицо в любом случае, но спор есть спор.

– Аня, я должен идти.

– Иди, иди, – спокойно ответила Аня и гордо зашагала прочь.

Но ее тихий голос ударил меня больнее, чем Лехин кулак. В этом «иди, иди» звучала нотка разочарования. И это касалось всего нашего трио.

– Пошел ты на хер, козел! – я был готов убить Леху, а он нагло улыбнулся и ответил без всякой злобы:

– Сам козел!

Он толкнул Чижика, и они свалили.

А я осознал, что из друзей у меня осталась только Ирка. Которая переехала в Прибалтику.

На следующий день Аня пересела за другую парту. А я, не желая сидеть перед Лехой, занял место напротив Изольды. Та удивилась, но промолчала.

На перемене Чижик не знал, куда себя деть. Он хотел дружить и со мной, и с Лехой, но мы с Лехой были в контрах, и Чижик, желая нас помирить, терся то рядом с ним, то рядом со мной.

– Чижик, ты пацан или сраный Фигаро? – не выдержал Леха его перемещений.

– Лех, может, помиритесь с Моней? – не унимался Чижик.

– Да пошел он! – жестко ответил Леха.

– Сам ты пошел! – крикнул я на весь класс.

Так мы и стали жить. Аня вела себя ровно и вежливо, но от нашей дружбы не осталось и следа. Чижик метался между мной и Лехой. Ну а Леха делал вид, что я как бы не существую, и я платил ему той же монетой.

Каждый был по-своему прав, но в итоге мы все проиграли.

С другой стороны, я подтянул учебу, и даже Аня бросала завистливые взгляды, когда меня хвалили учителя. А Изольда написала у меня в дневнике «Молодец!» рядом с пятеркой по литературе. Это был первый случай, когда кто-то из учителей написал у меня в дневнике что-то хорошее.

От Ирки вестей не было, дядя Юра лежал в коме, Крыса, как обычно, мутил схемы, а я стал как бы сам по себе, превратившись в ботаника и подружившись с книгами, которых у меня дома было в достатке.