Монастырь в миру. Беседы о духовной жизни - стр. 5
Мы делаем необходимое для того, чтобы существовать здесь на земле: мы должны есть, должны одеваться, должны иметь жилище. В наших квартирах, у христиан, идет повседневная жизнь мирская, и нам нужно, чтобы было все то, что есть необходимое условие нашего земного бытия. Но ведь ты внутренно рожден свыше и внутреннее твое отношение ко всем этим заботам совсем не то, чем у тех, кто смотрит на земную жизнь глазами смерти. Для нас эти условия земного бытия – временная квартира, и мы постоянно чувствуем это. И когда пьем чай, и когда садимся за обед, и когда ходим покупать дрова, и когда заботимся о нашей одежде, и когда думаем о всевозможных житейских мелочах, мы все время внутренне чувствуем себя странниками. Мы чувствуем, что не в этом жизнь наша, а что это только необходимые условия ее, так же, как и для странника, которому тоже нужно иметь кусок хлеба, чтобы идти в путь.
Дальше, переживания касаются нашего внутреннего состояния уже не в отношении форм внешней нашей жизни, а в отношении нашего внутреннего мира. Мы, верующие, ощущаем нечто, что делает нас иными, чем люди неверующие; мы чувствуем свое бессмертие!
Бессмертие для нас не теоретический вопрос, не какая-то философская проблема, не нечто такое, что нужно доказывать, а самое жизненное, несомненное наше знание.
Спрашивают о доказательствах бессмертия!
И нам приходится что-то такое от разума приводить, чтобы доказать это, но это так же не нужно для верующей души, как для человека, имеющего здоровые глаза, не нужно теоретических доказательств, что видимый мир существует, ибо он видит его глазами своими. Совершенно то же самое и в отношении благодатного ощущения бессмертия.
Когда мы стоим друг против друга, и смотрим друг на друга, и чувствуем внутреннюю жизнь, как смешно и нелепо кажется нам отрицание человеческого бессмертия и требование каких-то доказательств.
Ведь ты сам живое свидетельство бессмертия и твое внутреннее состояние, то, что в сердце твоем, значительней, убедительней и непреложней всяких доказательств от разума и от логики. Вот это есть основа нашего христианского самочувствия, это есть то, что имеют верующие христиане.
Вера в бессмертие утверждается не какими-либо внешними доказательствами, а вот этим благодатным чувствованием своей духовности. Это есть та основа, которую нужно иметь в жизни всегда, и как в отношении окружающего мира надлежит чувствовать себя странниками, так в каждый момент своей жизни, в каждом движении своего существа, нужно всегда ощущать свою духовность, нужно всегда ощущать свое бессмертие.
Но это ли только является иным у людей веры по сравнению с теми, кто этой веры не имеет? Меняется самое отношение уж не к внешнему миру и не к внутреннему своему состоянию, а ко всей жизни, в смысле уразумения ее высшего смысла.
Надо жить так, чтобы всегда видеть перед собой ту жизнь, которая наступит после твоей смерти.
Нужно за всей этой мелькающей, и шумной, и тленной жизнью, за всеми твоими заботами, скорбями, неприятностями, за всем, что заслоняет от тебя высшее, что есть в жизни твоей, ради чего жить на свете стоит, нужно, чтобы постоянно оно горело в твоем сердце и освещало жизненный путь. Нужно ни на одну минуту жизни своей не терять этого, нужно, чтобы постоянно человек чувствовал себя гражданином неба, чтобы никогда земное и тленное так не овладевало им, чтобы ему начинало казаться, что больше, кроме этой грязной, земной жизни, прикрытой лишь красивостью, ничего нет, что нет красоты небесной.