Монашка и дракон - стр. 12

- Ингунда, - дракон небрежно погладил по щеке женщину, поднесшую ему вино и хлеб, - я привез там монашку, позаботься о ней.

Госпожа Ингунда повернулась к воротам, соизволив заметить меня. Я поклонилась, но успела заметить, как голубые глаза стали неприязненными.

- Куда велишь определить ее, господин? – спросила она, оборачиваясь к Гидеону. – На кухню или в часовню, или в другое место?

- Пока не пристраивай ее к работе, - сказал дракон, не глядя на меня. – Посели ее в комнате со змеями.

- В комнату со змеями? – спросила вторая белокурая дама, вскинув брови.

- А тебе никто слова не давал, - осадил ее дракон и подошел к третьей даме, легко поцеловав ее в лоб. – Как ты жила, Нантиль?

- Благодарю, господин, все хорошо, - ответила она, кланяясь и не смея поднять на него глаз.

Она была самая молодая, темноволосая, с тонкими чертами и смуглой кожей. Я обратила внимание на ее руки – не слишком ухожены, как будто она лишь недавно избавилась от тяжелой работы. Пальцы сильные, натруженные.

- Тебе подарок, - сказал Гидеон и кивнул кому-то из слуг.

К женщине тут же подтащили толстолапого щенка – он был величиной со среднюю собаку, серый, мохнатый и ужасно уродливый, на мой взгляд. Но дама так и вспыхнула от радости, увидев его.

- Это волкодав! – прошептала она восхищенно. – Благодарю тысячу раз, господин!

Она опустилась на колени, ничуть не заботясь о богатом платье, и занялась щенком, поглаживая его по голове и ласково окликая. Щенок сразу же признал в ней хозяйку и ластился, облизывая руки. Женщина засмеялась, и Гидеон тоже засмеялся.

Я посмотрела на белокурых дам. Лица обоих хранили абсолютно одинаковое выражение – легкое презрение, легкая зависть, легкое недовольство.

- Что смотрите? – обернулся к ним Гидеон, и дамы тут же изобразили радостные улыбки. – Ваши подарки в повозке, белые мешки с красными клеймами.

Они чинно поклонились и пошли к повозке, в которой я приехала, но едва маркграф зашел в двери, бросились наперегонки, толкая друг друга локтями. Про меня они благополучно забыли, и я не знала, что делать – пойти за драконом, остаться на месте или обратиться к кому-нибудь из слуг.

Темноволосая дама, которую дракон назвал Нантиль, самозабвенно играла со щенком. К ней подошел мужчина – седой, высокий. Когда-то он, наверное, был в прекрасной форме, и до сих пор сохранил подтянутую фигуру и военную стать, но желтоватая кожа и изможденное лицо указывали на застарелую болезнь.

- Смотри, папа, - обратилась к нему Нантиль, хвастаясь щенком, - он чудо, как хорош!

- Отличный пес, - согласился седой мужчина. – Милорд щедр с тобой.

Женщина вдруг перестала улыбаться и словно замкнулась. Она подняла глаза и посмотрела на меня, стоявшую у стены.

- Он привез новую женщину, - сказала Нантиль просто.

Мужчина тоже посмотрел на меня, но ничего не сказал.

В глазах Нантиль промелькнуло что-то вроде жалости, и она остановила проходившую мимо служанку – уже немолодую, но очень шуструю. Глаза у нее так и бегали из стороны в сторону. Я сразу вспомнила сестру Базину, которая воровала орехи из кладовой. Когда она вот так же шныряла глазами, все знали, что карманы ее передника набиты ворованными лакомствами.

- Фрида, милорд сказал устроить девушку в комнате со змеями, - сказала дама служанке, - и не приставлять пока ни к какой работе.