Молва - стр. 3

– Зачем же мы так долго говорили? – удивилась девушка.

Действительно, зачем? – усмехнулся мужчина и, заметив Яшу, спросил: – К дяде Володе?

– Ага, – кивнул Яша. – К нему.

Девушка, видимо, обидевшись на своего собеседника, резко повернулась и, взбежав на крыльцо корпуса, хлопнула входной дверью.

– Как, ничего? – мужчина протянул Яше вещицу, которую вырезал из корня, изящную фигурку.

– Ничего, – одобрил Яша. Как живая.

Вещица и впрямь была хороша: встречный ветер распушил, разметал волосы женщины, а сама она, приложив ко лбу ладонь козырьком, смотрела куда-то вдаль – рыбачка, ждущая родной парус.

– Вам бы с моим отцом на пару работать, во бы артель получилась! – Яша поднял вверх большой палец.

– Он что, твой отец, тоже увлекается этим?

– Еще как! Соседи говорят, что, продавай он своих зверюшек, рыбачек, рыб диковинных, мы бы миллионерами стали.

– А он что?

– Улыбается в усы и раздаривает свои фигурки направо-налево…. Совсем плох он стал, парализовало его.

– Он, кажется, на «Синопе» когда-то плавал?

– Точно… А вы откуда знаете?

Мужчина пристально поглядел на Яшу.

– Так вот ты, оказывается, какой, – произнес он, – что ж, давай знакомиться: капитан Бадаев [Подпольная фамилия Героя Советского Союза Владимира Александровича Молодцова. В.А.Молодцов чекист, москвич, был послан в Одессу для организации подполья – Здесь и далее примеч. автора], тот самый дядя Володя, которого ты ищешь.

Из внутреннего кармана пиджака капитан достал сложенный вчетверо лист бумаги в косую линейку.

– Узнаешь?

Яша кивнул. Да, это его заявление.

– Не передумал?

Яша помотал головой – нет, не передумал.

– На фронте, знаешь ли, стреляют…

Большие карие глаза капитана испытующе смотрят на Яшу.

– Знаю, что на фронте стреляют, – согласился Яша.

– И случается…

– Мне бы вот только винтовку или шпаер, – прервал молчание Яша.

– Шпаер? – удивился Бадаев. – А что это такое?

– Как что? Пистолет.

– Ах, пистолет! Ну, ну…

Бадаев стал расспрашивать Яшу о друзьях, родителях, любимых книгах. Яша разговорился, и вскоре ему уже казалось, что с этим дядей Володей они знакомы давным-давно. Он рассказал капитану и про своих друзей из мореходки, и про шаланду «Диану», и про походы в катакомбы.

– Неужели спускались в катакомбы? А я и не знал об этом, – удивился Бадаев. – Одни, без взрослых? И не страшно было?

Яша улыбнулся. Прошлым летом они проникали в лабиринт через «барсучью нору» в скальной балке недалеко от села Нерубайского. Этот лаз был известен лишь их мальчишеской компании. Как-то они заметили на камне-ракушечнике изумрудную ящерицу. Она грелась на солнышке и, казалось, не замечала опасности. Но как только ребята приблизились к ящерице, она проворно шмыгнула под куст шиповника и исчезла. Приподняв ветки, ребята увидели в лимонно-серой глыбе камня трещину. Они вбили в землю колышек, привязали к нему веревку и, замирая от страха – дыра была узкая и темная, – один за другим спустились вниз. Так они впервые пробрались в катакомбы. Случайно обнаруженную дыру назвали почему-то «барсучьей», хотя всякий раз, когда ребята приходили в балку, на камне грелась все та же темно-изумрудная ящерица…

В подземных лабиринтах, обширных, запутанных, мрачных, всегда было холодно и сыро, риск заблудиться в бесчисленных штольнях и штреках был огромный, но, холодея от страха, ребята продвигались все дальше и дальше. Иногда они вспугивали летучую мышь и в ужасе шарахались от нее в сторону. Иногда, и это было страшнее всего, гасла свеча, и ребят обволакивала кромешная темень. Сбившись в кучу, вздрагивая от шорохов и своих приглушенных голосов, мальчишки испытывали себя, сочиняя полные жути небылицы.