Молот ведьм - стр. 32
Она слегка усмехнулась. Глаза ее блестели, а щеки раскраснелись от вина.
– И слабая женщина может для чего-то пригодиться, мастер Маддердин.
– Как видно, не столь уж слабая – ибо кто еще сможет сказать о себе, что сохранил мир в целом городе и сберег множество человеческих жизней? – спросил я вежливо.
Она улыбнулась шире, чрезвычайно довольная собою. Как видно, потешить ее тщеславие было легко.
Подошла ближе, и я ощутил тяжелый запах ее духов.
– Я заметила, что вы тоже поднялись тогда, мастер. Не будет ли невежливым спросить вас, что собирались предпринять?
Она стояла ко мне боком, и я видел ее прелестное личико и смелый абрис груди. Но ваш нижайший слуга обучен открывать скрытое и добираться до сути, не позволяя смутить себя фальшивой видимостью. Поэтому я мысленно усмехнулся, размышляя над тщеславием женщин, вслух же сказал:
– Я собирался принять власть в городе от имени Святого Официума.
– Вы обладаете таким правом? – Ее глаза блеснули.
– Не осмелился бы никогда прибегнуть к нему без весомой причины, – ответил я ей серьезно.
– Вы один, без стражи, без войска… – она явно не могла поверить.
– Такова уж сила Господа, которую обрел Он, сходя с Распятия Своей муки и неся врагам пламя и железо, – сказал я и, по крайней мере, не согрешил против истины, поскольку уже само именование «инквизитор» для многих звучало словно тревожный набат.
Разговор наш прервал молодой, захмелевший дворянчик, который бесцеремонно отодвинул меня и начал славить красоту и мудрость Риты.
– Позвольте представить вам, – ласково прервала она его, – мастера Мордимера Маддердина, инквизитора из Хеза.
Молодой дворянчик побледнел, пробормотал извинения и постарался быстро затеряться в толпе. Я усмехнулся, а певица пренебрежительно надула губки.
– Что за трус, – сказала она.
– А позволите ль задать вам вопрос?
Она смотрела на меня некоторое время, а потом кивнула проходившему мимо юноше.
– Не наполните мой бокал? – попросила с чарующей улыбкой.
Юноша покраснел, словно девица, и почти вырвал бокал из рук Риты.
– Может быть, – ответила мне. – Все будет зависеть от вопроса.
– Зачем вы обрекли его на смерть? Столь же легко вы могли бы спасти ему жизнь.
Она рассмеялась.
– А я уже думала, мастер, что вы пожелаете выпытать у меня мои сладчайшие секреты и мрачнейшие тайны, – сказала, обмахиваясь шелковым платочком. – Я в вас ошиблась!
– Прошу прощения, – склонил я голову.
– Благородная госпожа, – юноша с бокалом появился подле Риты. – Позвольте…
Она приняла бокал из его рук и вновь одарила усмешкой.
– Когда начнутся танцы, не пожелаете ль вы… – начал юноша, пламенея румянцем.
– Простите, – прервала его Рита вежливо, но твердо. – Я сейчас говорю о весьма важных делах с уважаемым мастером Инквизиториума.
Юноша глянул на меня скорее с завистью, чем со страхом, потом глубоко поклонился Рите и отошел не разгибаясь, спиной вперед.
– Позволю, однако, надеяться… – пробормотал на прощание.
Она кивнула, а затем снова повернулась ко мне.
– Даже странно, что вы не додумались до этого сами. Я сделала это по крайней мере по трем причинам.
– Благодарность бургграфа, ибо освобождение осужденного, было ли чудом или нет, серьезно повредило бы его престижу. Благодарность родственников убитых, а значит – жителей Биарритца, – сказал я. – Но третьей причины я не знаю.