Молодые львы - стр. 5

Фредерик рассмеялся. Он, конечно, крепко выпил, но не до такой степени, чтобы не соображать, что делает.

– Ты очень красивая девушка. Самая красивая из всех, кто приезжал сюда в этот сезон…

– С чего тебя потянуло ко мне? – Маргарет пыталась отвлечь его разговорами, напрягала мышцы, чтобы тело стало каменным и его рука натыкалась на твердые, острые углы. – Есть же много других, кого только порадует твое внимание.

– Я хочу тебя. – Фредерик поцеловал ее в шею – как он полагал, с обезоруживающей нежностью. – Ты мне очень нравишься.

– Но я-то тебя не хочу, – ответила Маргарет. Какое-то безумие: глубокой ночью, обнаружив в своей постели здоровенного незнакомца, она волновалась из-за того, что ее может подвести знание немецкого, что она может забыть слова, построение предложений, идиомы, и ею овладеют лишь потому, что она не смогла достаточно ясно выразиться. – Я тебя не хочу.

– Приятно, знаешь ли, когда сначала девушка притворяется, будто никаких желаний у нее и нет. Это так женственно, так утонченно. – Она чувствовала, что Фредерик абсолютно уверен в себе и насмехается над ней. – Многие ведут себя именно так.

– Я расскажу твоей матери, – попыталась припугнуть его Маргарет. – Клянусь.

Фредерик опять рассмеялся, всем своим видом показывая, что с этой стороны ему ничего не грозит.

– Расскажешь, значит, матери? А почему, по-твоему, она поселила тебя в комнате с окном над сараем, крыша которого словно предназначена для того, чтобы в эту комнату забраться?

Такое просто невозможно, подумала Маргарет. Эта маленькая, кругленькая, сияющая женщина, которая вешает распятия во всех номерах, поддерживает в отеле идеальную чистоту, трудится от зари до зари, ходит в церковь… Внезапно Маргарет вспомнила, как выглядела фрау Лангерман в этот вечер, в зале, когда вместе с остальными пела ту отвратительную песню: дикий, безумный взгляд, капли пота, проступившая в лице жестокость. К сожалению, это возможно, сделала она неутешительный для себя вывод, – восемнадцатилетнему сосунку такого не выдумать…

– И сколько раз, – спросила она, оттягивая неминуемую развязку, – сколько раз ты забирался сюда?

Фредерик усмехнулся, и Маргарет увидела блеснувшие в темноте зубы. Рука его застыла, и он ответил, раздуваясь от самодовольства:

– Много. Но теперь я стал очень разборчивым. Залезать в окно нелегко, крыша сарая скользкая, можно и сверзиться на землю. Девушка должна быть очень красивой, как ты, чтобы я решился на такой подвиг.

Его рука двинулась дальше, нежная, умелая, настойчивая. Второй он, как в тисках, зажал обе ее руки. Маргарет злило собственное бессилие. Она замотала головой, попыталась сдвинуть ноги, но не смогла. Фредерик крепко держал ее, улыбался, ее слабенькое сопротивление явно доставляло ему удовольствие.

– Ты очень красивая, – шептал Фредерик. – И так хорошо сложена.

– Предупреждаю: я закричу.

– Это будет ужасно. Для тебя, – уточнил Фредерик. – Просто ужасно. Моя мать будет по-всякому обзывать тебя на глазах у других гостей и потребует, чтобы ты немедленно убралась из ее дома. Ты же посмела затащить в свою постель ее маленького сыночка, из-за чего у него могут быть неприятности. К тому же твой кавалер приедет сюда завтра утром, а весь город только и будет говорить о… – В голосе Фредерика звучали уверенность и насмешка. – Нет, кричать я бы не советовал.