Молодая жена и несносный характер в придачу - стр. 2
За креслом монарха у окна стоял канцлер Мариус Гнодар и в отличие от его величества, который окинул посетителя рассеянным взглядом, смотрел на коменданта внимательно и даже настороженно, точно подозревал в злом умысле. В стороне на диване у стены Леон заметил принца Джулиана, сидевшего с отсутствующим видом и даже не соизволившего взглянуть на посетителя.
– Милости Творца вашему величеству. Крепкого здравия вашему высочеству, – поклонился Фармас правителю и его наследнику, после чего поднял глаза на канцлера. – Процветания вашей светлости.
Король оценил состояние своих аккуратно подпиленных ногтей и нахмурился, явно недовольный их видом.
– Располагайтесь, виконт Фармас, – скупо обронил он, все еще разглядывая тонкие изящные пальцы. – У меня к вам дело.
Леон занял одинокое кресло перед письменным столом монарха и сразу почувствовал себя в ловушке. Проклятый предмет дорогого интерьера оказался настолько неудобным и узким, что массивная фигура коменданта едва в нем поместилась.
– Буду рад быть полезным вашему величеству, – выдавил из себя Фармас, пытаясь усесться удобнее.
– Вы оказали стране неоценимую услугу, прослужив комендантом Восточной крепости столько лет, – продолжал король, прекратив ревизию своих холеных рук и пригвоздив посетителя к тесному креслу мутным взглядом серых глаз. Но как только Гилберт Дарисан увидел изуродованную шрамами правую щеку коменданта, тут же поспешил опустить взгляд на свиток. Он замолчал, словно устрашающее лицо Фармаса сбило его с мысли, но потом все же закончил: – Теперь вам пора подумать о себе. Вы так и не обзавелись семьей, и я решил помочь вам в этом немаловажном вопросе. Вот разрешение на ваш брак с леди Лилией Гнодар.
Король протянул свиток коменданту, но Леон не смог сдвинуться с места, пораженный неожиданным поворотом дела. Племянница канцлера была известна при дворе вздорным нравом и вызывающе грубыми выходками, и хотя Фармас последние пять лет не показывался в столице, возмутительные слухи дошли и до него. Он и так не горел желанием жениться, но еще меньше хотел связываться с избалованной девицей, во всем подчинявшейся своему влиятельному дяде. Леон бросил быстрый взгляд на канцлера и по предвкушению в его темных глазах понял, что идея этого брака принадлежит именно герцогу Гнодару.
«Так значит, – со злостью подумал Фармас, вспомнив, сколько раз за последний год канцлер пытался договориться с ним насчет изменений объемов добычи серебра и графика поставок. – Подкупить меня не вышло, решил подослать ко мне пронырливую бабу? Не выйдет!»
– Благодарю за честь, ваше величество. – Леон наконец обрел дар речи. – Но я вынужден отказаться от столь лестного для меня предложения.
На бесстрастном лице короля не дрогнул ни один мускул, казалось, он и вовсе не услышал слов коменданта, зато канцлер с трудом сдержал рвущееся наружу негодование, скрипнув зубами.
– И что же, позвольте узнать, мешает вам сочетаться браком с моей племянницей? – процедил герцог Гнодар. – Уверяю вас, размер ее приданного столь велик, что способен устранить любые препятствия к этому союзу.
Монарх принялся поправлять кружевные манжеты белоснежной сорочки с пышным жабо и явно потерял всякий интерес к предмету разговора. Принц же продолжал пребывать в своих мыслях и ни на что не обращал внимания.