Молния Господня - стр. 13
Они с Леваро оставили Гильельмо обустраиваться в инквизиторском доме, оказавшемся удобным и поместительным, проводили кардинала обратно в его резиденцию, и так как новый инквизитор не стал отказываться от приглашения к обеду, не отказался и денунциант. В ожидании трапезы оба вышли на балкон, откуда открывался вид на Пьяцца Дуомо – городскую площадь напротив собора Сан-Виджилио. Толпа ещё не расходилась, скучиваясь у прилавков. Леваро любезно знакомил его с окрестностями. «Вон то величественное строение – замок Буонконсильо с башней Торре-дель-Аквила, вон там – церковь Санта-Мария-Маджоре, её отстроили только десять лет назад. Ещё в городе, кроме кафедрального собора, три храма – Сан-Пьетро, Сан-Апполинаре и Сан-Лоренцо». Вианданте, не проявляя никакого интереса к достопримечательностям, надвинув капюшон на лицо, пристально смотрел вниз, на площадь. Неожиданно он обратился к прокурору:
– Кто тот человек в серой рубахе, очень бледный, опирается на палку, стоит на паперти?
Леваро, повинуясь его указанию, выследил взглядом маленького человечка с крупным носом и близко посаженными блёклыми глазами на испитом лице.
– Это Сандро Дзокколо, – денунциант чуть помедлил, – попрошайка и надувала. Зачем он вам, ваша милость?
Вианданте молчал. Толпа внизу двигалась как живое море. В ней мелькали поддельщики папских булл и воззваний, шаромыжники с церковными кружками, монахи-расстриги, удравшие из монастырей, мошенники всех мастей, еретики, дурацкими проповедями уловляющие глупцов, возмутители спокойствия, наводчики, ночные тати и бывшие острожники, официальные проститутки и шлюхи-одиночки, ведьмы-отравительницы и гадатели, хироманты и колдуны, знахари и целители, лукавые притворщики, симулирующие эпилепсию и бледную немочь, в конвульсиях падающие наземь посреди площадей, любострастники, совращающие обманом и насилием монашек и честных девушек, алчущие свежей поживы греховодники-мужеложцы, хитрованы и святопродавцы. Всё это в ближайшие годы, увы, станет его поприщем. Инквизитор вздохнул и понял, что в задумчивости не ответил денунцианту.
– Зачем, спрашиваете? Да ни за чем. Но он вовсе не надувала. Он, дорогой мой, здесь у вас ворьем заправляет.
Леваро медленно повернулся к Империали и пронзил его из-под полуопущенных век изумлённым взглядом, в каковом, однако, читалось не столько удивление, сколько восхищение. Да неужто этот херувим и в делах человеческих сведущ?
Поначалу новый хозяин Трибунала не вызвал доверия подчинённого. Империали ди Валенте! Надо же! Ещё бы Медичи или Висконти прислали! Равно и красота нового инквизитора – яркая, броская, победительная – показалась ему неуместной, совершенно излишней. Негоже мужику быть архангелом Михаилом с иконостаса. Да ещё магистр богословия! Среди мерзости, заполонившей в наши, увы, последние времена города и веси, не проповедовать надо, господин красавец-магистр! Проповедей они ещё от катаров, да от чертовых миноритов, да от разбойных пастушат, да от волков мерзавца Дольчино, да от трясущихся иеродулов, гумилиатов, богардов, гильомитов и от сотен других психопатичных идиотов, вообразивших себя избранниками Божьими, понаслушались вдоволь! Сколько шаталось этих еретиков из попов-расстриг да мужиков-сластолюбцев по местным дорогам, внося смуту в народ бреднями о какой-то бедности да евангельской праведности, потом – убивая, насилуя да грабя всё на своём пути, с единственной и подлой целью – руки погреть да хер потешить? И опять – проповеди?!