Молитва к Прозерпине - стр. 45

Рассмотрим теперь этот вопрос с точки зрения юноши. Он был наемным работником, и ему не грозили ни телесные наказания, которым подвергались рабы, ни полное уничтожение его личности. Все так, но за работу он получал сущие гроши, ничтожную сумму, из которой еще приходилось вычитать расходы на одежду и еду. По сути дела, работа пастуха и заботы о сыроварне занимали у него практически весь день – даже рабы могли отдыхать больше, – поэтому меня вовсе не удивило, что очень скоро Куалу все это надоело и такая жизнь показалась ему невыносимой.

Пока Эргастер лупил стоявшего на коленях юношу палкой по ребрам, тот умолял о пощаде. Сервус подошел ко мне:

– Ну вот, всему нашлось объяснение. Этот мошенник смылся в Утику, чтобы прокутить там полученные деньги, бросил коз и даже не попрощался с хозяином. А история с мантикорой – не более чем небылица, которую он выдумал, чтобы оправдать свой побег и завоевать внимание посетителей таверн. – Он разочарованно вздохнул. – Все сходится: ты можешь с честью вернуться домой, хозяин.

Я посмотрел на Сервуса. Когда он говорил, в его тоне было что-то, ускользавшее от моего понимания.

– Ты говоришь так, словно жалеешь, что нам теперь не нужно двигаться вглубь этих чуждых цивилизации земель, населенных преступниками, – укорил его я. – Почему тебе хочется туда отправиться? Что ты, боги всемогущие, потерял там, к югу от этой виллы, где на выжженных солнцем горах живут одни ящерицы?

Сервус промолчал, а меня одолели сомнения. Куал вовсе не был типичным нищим, который так и норовит всех обмануть и обвести вокруг пальца. Он казался бесхитростным пареньком. Когда я попросил его рассказать историю мантикоры, ему даже не пришло в голову назначить цену за эти сведения. Чтобы разрешить все сомнения, у меня оставался только один выход.

Я подошел к Эргастеру, чьи девяностолетние руки продолжали истязать спину Куала, и прервал наказание:

– Достойнейший Квинт Эргастер, большего гостеприимства, чем то, какое ты оказал нам, невозможно требовать, и я никогда этого не забуду. Поэтому мне неудобно пользоваться им и просить тебя о последнем одолжении. Но вот моя просьба: я был бы тебе чрезвычайно благодарен, если бы ты одолжил мне на некоторое время своего пастуха, который может оказать мне небольшую услугу, став нашим проводником.

– Одолжить тебе его, Марк Туллий? – ответил он. – Да я тебе его дарю! Зачем мне нужен этот жулик! Лучше бы я поручил пасти свое стадо своре голодных гиен!

Услышав эти слова, я схватил Куала за руку и отвел в сторону:

– Куал, ты вел себя как человек недостойный. По закону из-за подобной провинности тебя не могут обратить в рабство, однако в этих местах я что-то не заметил ни судей, ни иных представителей власти. Совершенно ясно, что твоя судьба в руках одного из двух хозяев, и только двух: это Эргастер и я сам. И сейчас, как человек благосклонный, я хочу предложить тебе выбор, который может стать очень важным для тебя.

Я остановился, отпустил его руку и устремил пристальный взгляд в его черные глаза:

– Поставь перед собой сей риторический вопрос: ты можешь выбрать между мной и Эргастером. Ты можешь пойти со мной, и я обещаю, что буду наказывать тебя, только когда того будет требовать справедливость, или вернуться к нему, к его палке и побоям, к его вспыльчивому характеру и безумным порывам гнева.