Молилась ли ты на ночь? - стр. 22
– Уф-ф! – сказала я, разминая плечи. – Сколько в тебе весу, Трошкина? Пора тебе прекращать лопать шоколадные конфеты килограммами!
– Это чтобы тебе их больше досталось, да? – съязвила Алка. – Ну-ка, пропусти меня к балконной двери, я замерзла и очень хочу в тепло.
– Не думаю, что дверь в ожидании нашего прихода гостеприимно открыта, – пробормотала я.
– Пустяки, – обмолвилась Алка, вдумчиво повозив носом по дверному косяку. – Тут очень простая защелка, я знаю, что делать.
– Правда? – уважительно протянула я.
Трошкина – большая умница, в школе она была отличницей, да и институт культуры окончила с красным дипломом, хотя применения своим культурным знаниям в реальной жизни как-то не нашла, у нас все больше некультурные навыки в цене. Однако я и не подозревала, что подружка кумекает не только в философских исканиях Сартра и Кьеркегора, но и в непростом деле организации проникновения со взломом!
– Дай кредитную карточку! – потребовала Алка.
– Ты где-то видишь банкомат?
– Дай мне карточку и помолчи!
Я заткнулась и достала из бумажника кредитку. Трошкина просунула кусочек упругого пластика в щель двери, провела карточкой вверх, ловко отжала язычок защелки и гордо обронила:
– Прошу!
Я не заставила себя уговаривать и торопливо нырнула в комнату, Алка юркнула следом за мной и аккуратно прикрыла дверь. Сразу стало не только теплее, но и темнее. Я снова пошарила в сумке и нашла ручку-фонарик – сувенирное изделие, которое наше рекламное агентство изготовило по заказу инвестиционной компании «Поиск». На пластмассовом черенке авторучки был начертан тематический девиз: «Днем с огнем!». Полагаю, это означало, что компания «Поиск» без устали ищет выгодные проекты для размещения инвестиций.
Лампочка в сувенирном фонарике была дохленькая, но кое-какой свет все-таки давала. Во всяком случае, слабого лучика подсветки хватило, чтобы убедиться – в комнате никого нет. Вообще ни одной души, ни живой, ни мертвой!
– А где же труп? – с претензией спросила Трошкина. – Ты же говорила, он лежал на ковре?
Похоже, подружке очень хотелось своими глазами увидеть импозантного Полуянца с кинжалом в черно-бурой груди.
– Знаешь, а я даже рада, что его тут уже нет, – призналась я, вылезая из-под тюлевой занавески на простор комнаты.
При ближайшем рассмотрении обнаружилось, что на ковре нет не только трупа, но и кровавого пятна, однако ощупывание показало, что покрытие подозрительно мокрое. Трошкина опустилась на корточки, как такса, и шумно обнюхала ковер.
– Чем пахнет? – спросила я.
– Стиральным порошком, – ответила Алка. – Похоже, по ковру прошлись хорошим моющим пылесосом.
– Заметали следы!
– Зачищали, – поправила она. – Ковер почистили, полы помыли, труп убрали… Ну и ладно, нам же лучше, мы-то с тобой сюда не за трупом пришли. Куда ты, говоришь, бросила свой паспорт?
– Сюда, за стенку! – я стукнула ладонью по дверце платяного шкафа.
Оставить на мебели следы своих рук я не боялась, потому что я пришла в перчатках, а Алка – вообще в варежках.
– Постучи еще! – попросила Трошкина, высвободив из-под шапки примятое розовое ухо и приложив его к дверце шкафа.
Я постучала в разных местах.
– Звук всюду одинаковый, – важно сообщила Алка.
– И что это значит?
– А черт его знает! – призналась самозваная специалистка по акустике. – Думаю, твой документ за шкафом не застрял, он провалился до самого низа и лежит на полу.