Молчи обо мне - стр. 44
— Мне так плохо без тебя… - Она плачет и безжалостно трет кулаком свои наращенные ресницы – лучшее свидетельство, что старается от всей души. – Я просто не могу… Мне плохо одной без тебя. Я спать не могу, есть не могу, у меня душа болит…
Я успеваю сделать шаг назад, когда Светка предпринимает попытку прибрать меня к рукам.
— Выпей таблетки, как врач написал, - бросаю скупо. Нужно валить пока она в образе раскаявшейся грешницы и на нее действует обезболивающий укол. – И ложись спать.
— У меня клиентки… - шмыгает носом Света.
Я достаю из кошелька несколько пятитысячных купюр и нарочно передаю не из рук в руки, а оставляю на столике в прихожей.
— Выздоравливай, Света.
Ухожу. На хрен. Подальше от этой женщины. Нужно бы научиться больше не реагировать на ее звонки и осознать, наконец, что эта женщина – уже не моя головная боль.
[1] Оригинал: I look at you and I can't disguise
I've got hungry eyes
I feel the magic between you and I © «Hungry eyes», Eric Carmen
17. Глава шестнадцатая: Одиночка
Глава шестнадцатая: Одиночка
О том, как проходит моя неделя до четверга, можно сказать в двух словах: я работаю.
Погружаюсь в рутину глубже, чем Кусто на своем революционном батискафе, хватаюсь за все проекты, тяну так много, как никогда в жизни. И все чаще слышу шепот в спину: «Наша одиночка трахается с работой!» Даже не обижаюсь, потому что именно так все и происходит: я снова отдаюсь своему самому верному любовнику, позволяю вытряхнуть из моей головы странную смесь мыслей о двух мужчинах сразу. Потому что они оба будоражат мое спокойствие, а меня это пугает до желания забиться в самый темный угол.
Мое сердце должно быть на замке, иначе мечты и планы о другой, красивой и устроенной жизни, пойдут прахом. Иначе я начну думать о том, что мне уже тридцать и пора, наконец, думать о семье. Ну а ребенок… После выходных с Артемом я не могу отделаться от мысли, что он был бы идеальным кандидатом для этого. Я даже знаю, что, если бы у нас был мальчик, я дала бы ему имя Хельг: в честь скандинавских символов на руках Артема, чей тайный смысл он мне так и не раскрыл.
И мне страшно, что эти фантазии настолько приятны, что легко, как раковая опухоль, вросли в мои мысли о будущем. Вот так, всего лишь одни выходные – и мой внутренний комфорт трещит по швам, позволяя ненормальной потребности крушить зацементированную, прямую как стрела, дорогу моих планов в будущее. Там, где раньше была комфортная картинка из какого-то журнала, теперь есть ребенок с зелеными глазами.
Сколько бы я не убивалась на работе, даже валясь с ног от усталости, перед сном я все равно думаю об этом, и каждая мысль настолько глубокая и приятная, что я засыпаю в слезах отчаяния.
Игорь мне больше не звонит. Я видела его пропущенные сообщения, думала перезвонить утром, но в понедельник вдруг поняла, что это нужно прекратить вот так: без объяснений, разговоров, без попыток сохранить между нами хоть какой-то мостик. Мы просто разойдемся в молчании, оставив на память друг о друге Прагу, настоящий медовик в уютном кафе и тихую ночь на набережной.
И мне странно… тихо. Не больно до сорванного в крик горла, а просто тихо. Как будто я отказываюсь не от малознакомого мужчины, а от судьбы, которую повезло встретить в толпе.
Так будет лучше. Уверена, Игорь это понимает точно так же, как и я. Когда двое пытаются спасти брак, третий должен либо помочь, либо не мешать. А о каком спасении может идти речь, когда меня до сих пор передергивает от воспоминаний о холодном взгляде его жены?