Молчи обо мне - стр. 36
— Поехали, повезу тебя к озеру, - предлагаю Жене, когда она спускается ко мне и странно, как будто стесняется, переступает с ноги на ногу. – Там красиво.
Она с улыбкой соглашается. Теперь я знаю, что, когда она улыбается вот так, когда не использует улыбку как зеркальный щит от негатива, у нее появляются ямочки. И, как сказала бы одна моя знакомая, уровень милоты просто зашкаливает.
Все же странно, то между нами ничего не затрещало в первую встречу. Хоть Женя и блондинка с веснушками, но в ней есть то, что мне нужно в женщине: умение молчать, умение не лезть ко мне с дурацкими разговорами и отсутствие желания заарканить меня в брачное рабство.
Нам действительно может быть хорошо вдвоем.
14. Глава тринадцатая: Одиночка
Глава тринадцатая: Одиночка
Мне нравятся его глаза: иногда ярко-зеленые, иногда – прозрачно-нефритовые. В обрамлении длинных темных ресниц взгляд Артема точно может дать фору любому красавчику из Голливуда. И даже лучики морщинок в уголках глаз выглядят именно так, словно находятся на своем месте. Если убрать – будет какой-то другой мужчина. Скорее всего, сбросит с ходу лет пять, но с годами уйдет и какая-то харизма, зрелая мужская притягательность.
— Ты во мне дыру протрешь, - не поворачивая головы от дороги, посмеивается Артем.
За городом порядком разбитая дорога, но здесь нет других машин, как будто он снял весь поселок в личное пользование. Поэтому Артем ведет машину одной рукой, вторую лениво выставив в окно. Изредка подпевает исполнителям из динамиков и пару раз непосредственно кривляется, изображая то репера, то рок-певца.
Не представляю Игоря за подобным занятием: он даже машину вел двумя руками, и мы слушали джаз, а не русский реп.
Но если не думать об Игоре, не вспоминать прикосновения его пальцев и нашего разговора, после которого я хотела дать забросать себя камнями, словно пропащую женщину, мне хорошо сейчас. Как будто пробежала марафон и за финишем свалилась не на раскаленный асфальт, а на ортопедический матрас: жесткий, но при этом довольно комфортный и точно не травмоопасный для моих колен.
— Можешь здесь остановить? – прошу я, когда мы проезжаем мимо кромки леса. Уже сумерки, но, если не заходить в чащу – мы точно не заблудимся.
— Собираешься настрелять к ужину белок, охотница?
Он притормаживает у обочины, но я не жду, пока он поможет мне выйти.
— Эй, маленький Сусанин, ты не слишком резво рванула навстречу приключениям? – слышу в спину знакомую насмешку.
Артем догоняет меня уже за первой полосой деревьев: обнимает сзади за талию, сжимает пальцы в замок у меня на животе. Приятное тепло простреливает куда-то внутрь, растекается до самой груди.
А ведь я правда благодарна ему за то, что вырвал меня из меланхолии. Украл у мыслей о чужом муже. И сейчас он правда мне нужен: весь, целиком, с каждой своей морщинкой.
— Поцелуешь меня? – Я почти не слышу свою просьбу, потому что она звучит в унисон со вкусом его губ на моих губах.
На этот раз жадно впитываю его в себя: заполняю приятной мужской силой и толикой безбашенности все свои трещинки, все, что осталось после вчерашнего разговора на набережной. Если бы против душевной боли существовало лекарство, то Артем был бы моей единственной панацеей от раковой опухоли по имени «Игорь».
А еще мне нравятся его жесткие собственнические пальцы на моих бедрах. И в горле ком от властности, с которой он прижимает меня к дереву, коленом раздвигая ноги.