Молчание. На грани шепота - стр. 14
Все же даже товарищей она бить никогда не собиралась, не то что принца. Такое она даже представить не могла.
− А я не шучу, − строго сказал принц и замер, опираясь на спинку собственного кресла, и продолжил: – На самом деле ты младше меня всего на три месяца с небольшим, но у тебя немалый опыт, а я был только наблюдателем. Я мог лишь смотреть, как мои братья с друзьями играли в саду. Их хвалили за успехи, наказывали за проступки, а я будто и не рождался. За девятнадцать лет отец ни разу не повысил на меня голос, не говоря уже о наказаниях. Он даже ни одного замечания мне не сделал, а никого кроме отца я и не видел.
Он умолк, увидел сочувствие в ее глазах и нервно дернул головой.
− Нет, я не жалуюсь, просто поясняю. Обо мне заботились, меня учили, просто на расстоянии, и отцу было небезразлично мое поведение, просто мне приходилось сдерживаться. Контролировать все свои эмоции, все свои слова. Тут не до шалостей, а хотелось. Они даже были, просто никто о них так и не узнал. Теперь же мне придется жить наравне со всеми, словно я знаю все правила. Так что мне пригодится твоя помощь, даже если это будет кулаком по ребрам.
Принц отступил от кресла в темноту, но его зловещую усмешку Ювэй успела увидеть, а он продолжал:
− Завтра я стану стабилен. Без моего желания ничего не случится, и вот тогда я смогу творить все, что захочу, а хочу я многого, слишком многого.
Ювэй вздохнула, не понимая: бояться ей, сочувствовать или просто смеяться над этим вкрадчивым «хочу».
− Я хочу, чтобы ты была не только моим адъютантом, но и другом, − сказал принц, вынырнув из мрака и занимая свое место за столом.
Только теперь Ювэй поняла, что все это время свечи освещали всю комнату, и он не отступал в темноту − он ее создавал. Вот это действительно ее поразило, но, махнув рукой, она кивнула.
− Я понимаю.
Страшно ей уже не было, да и понять принца лучше ей тоже хотелось, потому она спокойно обещала:
− Я постараюсь помочь, ну и о шалостях тоже рассказать могу.
Она даже улыбнулась, почему-то представляя, что принц, невзирая на свою бледность и худобу, был бы озорным мальчишкой, а с его магией в его жизни могло быть немало приключений, часть из которых можно пережить будучи взрослым.
Она поднялась, не пытаясь отогнать сущие глупости о детских играх, воздушных змеях и скачке верхом. И почему она думает, что это все может понравиться Гэримонду? Вот это было не ясно, но она даже не сомневалась, опускаясь на колени у его кресла.
− Я поклялась в верности вашему отцу, − сказала она, глядя на принца. – Теперь я клянусь вам, принц Гэримонд. Я – Ювэй Тэрвис – клянусь защищать вас до последней секунды своей жизни, до последней капли крови. Я пойду с вами, куда угодно, и сделаю все, что вы мне прикажете, без лишних вопросов и сомнений. Я останусь с вами навсегда.
Они смотрели друг другу в глаза. Оба понимали, что слова клятвы как-то сами собой изменились в ее устах, но почему-то оба не удивлялись этому. Ювэй доверялась своей судьбе, а Гэримонд мысленно спрашивал, сам себе не веря:
«Она действительно ничего не знает или просто боится об этом говорить?»
− Она не знает ничего. Такой вот у нее бестолковый хранитель, − сказал ему хранитель аграафов несколько дней назад, и как бы Гэримонд к нему ни относился, а в этом ему приходилось верить.