Молчание костей - стр. 18
– Не собираюсь. – Аптекарь взял кругляши и изучил каждый – быстро, но внимательно. Он подносил пистоли к колеблющемуся зеленому свету и вглядывался в переплетающийся узор на поверхности – перекрещивающиеся нити как будто висели над пустотой, чья глубина намного превосходила толщину диска. – Пэсиди, возьми список и заполни ящик для транспортировки. Капитан Маранс забирает все десять оставшихся у нас флаконов мефрозина. Нет сомнений, что она нуждается в этом препарате.
Девушка взяла листок и направилась между двумя рядами аквариумов к задней двери.
– Она управится быстро, – пообещал Аптекарь. – Пэсиди очень толковая, благослови ее Господь.
Он ссыпал пистоли в карман халата, проехал на своем кресле пару метров, затем встал, чтобы покормить рыбу в следующем резервуаре.
– Рискну предположить, что для человека вашей профессии настали трудные времена. Корректировка спровоцировала тьму неприятностей. Когда кредиты замораживают, торговля тоже замирает. Местные экономики в таких мирах, как Малграсен, могут кое-как функционировать, но в других местах дела обстоят гораздо хуже. Предметы роскоши продолжают возить туда-сюда, но что касается более заурядных вещей, где маржинальная прибыль… э-э… никогда не поражала воображение – да, речь о продуктах питания, лекарствах или веществах, необходимых для их производства, – тут все встало почти намертво.
– Несладкие времена для честных капитанов и их экипажей, – сказал Фура. – И для законопослушных оптовиков. А для торговцев на черном рынке все не так уж плохо.
Аптекарь сильнее наклонился над аквариумом, разбрасывая корм:
– Куй железо, пока Старое Солнце не погасло. Капитан, вы бы предпочли, чтобы я прекратил свой бизнес?
Он наклонился еще дальше, и несколько монет выпали из кармана в воду. Фура с едва заметным интересом наблюдала, как они погружаются ребром вниз.
– Вы небрежно обращаетесь с деньгами.
– Ничего страшного, Пэсиди выловит. Ей это по силам.
Фура скрестила руки на груди и начала ковырять пяткой пол, желая, чтобы Пэсиди вернулась с лекарствами поскорее. Она рассеянно наблюдала, как пистоли тонут, один за другим, обращаясь плоскостью к борту аквариума. Вот и последняя прекратила осевое вращение так резко, как будто соприкоснулась с каким-то препятствием. Затем продолжила спуск, пока вместе с другими монетами не погрузилась краем в ил на дне.
От любопытства у Фуры зачесался лоб.
– У аквариума намагниченная рама?
– Почему вы спрашиваете?
– Просто так, – ответила она, понимая, что Аптекарь не увидел ничего странного в том, как пистоли опускались и как расположились на дне.
Дверь снова открылась, и вошла Пэсиди: у ее бедра висел тяжелый деревянный ящик. Аптекарь откинулся на спинку кресла, стряхивая с пальцев крошки рыбьего корма. Он указал на Фуру, и Пэсиди отдала ей ящик – сперва согнулась в талии, словно кукла с грубо сработанными суставами, а затем резко выпрямилась, избавившись от ноши. Теперь ее руки висели плетьми, а голова покачивалась, как будто была сломана шея.
– Можете осмотреть товар, – сказал Аптекарь.
Ящик оказался чем-то вроде переносного сундука для инструментов, он открывался посередине и имел четыре раздвижных отделения, доверху набитых лекарствами. Сверху лежала стопка документов, выглядевших вполне правдоподобно. Фура достала упаковку флаконов, подняла к потолку и, щурясь, прочитала этикетку.