Молчание Апостола - стр. 46
– Разве что на глоток бренди.
– Считайте до десяти, – отчеканил Мэйсон и зашагал к стойке.
Внезапно по ее спине пробежал холодок. «Сменим мелодию». И ее действительно сменили – на музыкальном автомате. Сейчас Клэптон пел свою пронзительную балладу My Father’s Eyes[24].
Лилит застыла, вспомнив, как все шире и шире раскрывались глаза ее отца, наливались кровью то ли от боли, то ли от запредельного изумления, когда наточенный кухонный нож вошел ему в живот по самую рукоять.
«Мистер Оклахома» поставил на стол стопку виски, бокал бренди, наполненный на палец, опустился на стул, озабоченно посмотрел на Лилит.
– Что-то не так?
Она заставила себя улыбнуться. Ей вовсе не хотелось терять этого могучего самца с белоснежными зубами и светло-русой шевелюрой, примятой стетсоном.
– Нет-нет, Джек, все в порядке. – Она первой подняла свой бокал, чокнулась с ним и добавила: – За Оклахому!
– За вас, Лиззи. За красавицу родом из Сохо!
Они выпили. Он достал из кармана замшевой куртки пачку сигарет, чертыхнулся и снова сунул ее в карман.
– Черт бы драл эту Европу! Ни в одном баре не покурить. А что за удовольствие стопка без табака? Или здесь все-таки есть заведения, где можно провести время действительно по-человечески?
«Пора, – решила Лилит. – Самое время, уже можно».
– Увы, Джек, – произнесла она. – Таких заведений на Бервик-стрит уже нет. Но…
Он вопросительно взглянул на нее. Во взгляде мелькнула тень догадки.
– Но?.. – переспросил американец.
– Но в своем доме я устанавливаю правила сама. И курить там не запрещено.
– Я правильно тебя понял, Лиз? – Он еще не был уверен.
– Это минут десять-пятнадцать ходьбы. Если, конечно, ты…
– Надо бы прихватить с собой пинту чего-нибудь для настроения.
– Дома все есть.
– Тогда вашу ручку, мэм. – Он встал, подождал, пока поднимется она, и предложил ей руку.
Так, под руку, они вышли из ставшего для нее уже неинтересным и ненужным заведения.
– Виски у меня, правда, нет, – сказала она, роясь в глубинах настенного бара в гостиной. – Есть хорошая лимонная водка. Устроит?
– В самый раз, – отозвался Джек из-за стола.
Лилит выставила на стол тарелки с сыром и ветчиной, стопку для Мэйсона и стакан для себя, на который ее гость с удивлением воззрился.
– Я выпью апельсинового сока, если не возражаешь. – Лилит улыбнулась. – Ты, наверное, решил, что это для водки?
Он расхохотался, закурил и поинтересовался:
– Наверное, тебе завтра на работу?
– Так и есть.
Они сидели, жуя бутерброды, Джек радостно догонял водку табаком. Лилит подумала, не поставить ли что-нибудь вечернее на CD-плейер. Но настроение было и так вполне добротное. Джек ей откровенно нравился, в его глазах она видела то, что хотела: негаснущий огонек желания.
– Джек, – внезапно сказала женщина. – Можно нескромный вопрос?
– Дорогая Лиззи, все, что тебе угодно.
– Я не могла не заметить, что на твоей руке кольцо. У тебя семья?
– Это тебя смущает, Лиз?
– Нет. Просто хотелось знать, есть ли у тебя дети?
Он расплылся в белозубой улыбке.
– Трое белокурых чертенят. Погодки. Мальчик, девочка, потом еще мальчуган. Хочешь посмотреть?
Она закивала. Джек сунул руку во внутренний карман куртки, достал бумажник, вынул из него фотографию, протянул ее Лилит. Жена Джека ее интересовала мало, но детишки и впрямь были чудо. Все трое гораздо больше похожи на Джека, чем на его половину. Хорошие гены. По нынешним временам очень дефицитный товар.