Молчаливые боги. Мастер артефактов - стр. 20
Шраон повертел головой, бросил быстрый взгляд на окна соседних домов и крыши, а затем, понизив голос до шепота, продолжил:
– Своим мастерством она обязана одной маленькой тайне…
– Погоди, – не понял Аннев. – Хочешь сказать, она кеокум?
Шраон неодобрительно цыкнул.
– Боги, Аннев, ты в курсе, что это звучит оскорбительно, а? Я знаю, что в Шаенбалу вам это с рождения твердили, но уверяю тебя: люди, использующие магию, никакие не кеокумы. Они наделены особым даром – «талантом крови», как они сами говорят, – и мы зовем их ремесленниками. В твоей деревне, надо думать, в ходу были совсем другие прозвища.
– Да, – согласился Аннев, пытаясь осознать все услышанное. – Так Долин умеет пользоваться магией? Как Содар?
– Не совсем. Но лучше она сама тебе все объяснит – если мы все-таки с ней увидимся.
– Чем обязана?
Шраон с Анневом обернулись и увидели в переулке немолодую широкоплечую женщину. Она обладала узкой талией и мускулистыми руками, глядя на которые можно было предположить, что незнакомка с легкостью способна поднять кузнечный молот – или размозжить чей-нибудь череп, случись такая необходимость.
– Гвен! – Лицо Шраона расползлось в широченной улыбке. – Сколько лет, сколько зим! Надо же, ты ничуть не изменилась: все такая же сильная – медведя запросто голыми руками завалишь.
Два гигантских шага – и женщина уже стояла рядом с ними.
– А ты все такой же красавец, что запросто сойдешь за одного из них.
Она поставила у двери громоздкий мешок, который держала в руке, и кивком указала на Аннева, скользнув взглядом по его перчатке:
– А это кто? Новый подмастерье?
– Ну… можно и так сказать.
– Ясно.
– Можем поговорить внутри? Хочу попросить тебя об одной услуге.
– Шраон Ченг просит об услуге меня? – Долин рассмеялась. – С большим удовольствием повешу на тебя этот должок. Идемте.
Она вынула из-за пояса огромный ключ, отперла дверь и распахнула ее настежь, пропуская мужчин вперед. Шраон вошел первым, и Аннев, пробормотав слова благодарности, поспешил следом.
Внутри царили чистота и полумрак. Долин пересекла комнату и, подняв скользящую створку окна, открыла ставни. В кузницу хлынул солнечный свет. Помещение оказалось довольно просторным: кузница занимала весь первый этаж здания и еще два этажа примыкающего к нему дома. Помимо нескольких столов, каждый из которых был оборудован как самостоятельное рабочее место, Аннев увидел очаг, плавильню, кузнечный горн и печь.
Аннев осторожно приблизился к столам и тихонько ахнул: такого разнообразия инструментов ему в жизни видеть не доводилось. Были здесь всевозможные щипцы, тиски, резцы, а еще крошечная наковальня с молоточком и множеством пинцетов. На полу стояло с полдюжины бочек с водой.
– Сколько инструментов! – не удержался он, позабыв о наказе Шраона помалкивать.
Гвендолин опустила мешок на пол. Раздалось бряцание металла.
– Ты знаешь каких-нибудь поэтов? Тебе вообще известно такое слово – «поэт»?
Аннев вспыхнул до корней волос.
– Конечно.
Долин, вздернув бровь, взглянула на Шраона, и оба улыбнулись.
Так, все ясно. Надо мной издеваются.
– Сколько инструментов в распоряжении поэта?
Этот вопрос застал Аннева врасплох.
– Хм… нисколько? Я имею в виду… один – его голос.
Шраон издал веселый смешок, но Долин оставалась серьезной.
– Поэт использует слова. Сколько всего в мире слов?