Мои воспоминания. Том 1. 1813-1842 гг. - стр. 37
С того времени, как мать взяла сестру от Боборыкиных, она сделалась к ней еще строже прежнего; эта строгость продолжалась и в деревне, тогда как мне была дана некоторая свобода бегать по саду, полям и т. п. Я часто ходил смотреть на полевые работы, видел обсеменение полей овсом на другой день после Николы, косьбу после Петра и Павла, молотьбу после Казанской и т. д.; купался в реке и ловил раков в присутствии и с помощью Дорофея Сергеева, сделавшегося, сверх других должностей, моим дядькою. Мы бывали часто в с. Салькове, в церкви, на базаре и у священника, у которого 1-го августа я ел прекрасные огурцы с медом; мы заезжали иногда и к близким соседям, но я мало помню об этих выездах наших; из дальних же соседей помню семейство Николая Ивановича Васильчикова{158} в Лопасне и в особенности Александра Васильевича Васильчикова{159} в с. Васильевском. С последним я еще не раз встречусь в «Моих воспоминаниях».
Перед коронацией Императора Николая I[14] мы поехали к дяде князю Александру в с. Ишенки и с ним в с. Рожествено, принадлежавшее Николаю Ивановичу Жукову. В его прекрасном доме, окруженном садами, мы провели несколько дней. В это время через с. Рожествено проходил в Москву Киевский гренадерский полк, которым перед этим командовал Н. И. Жуков, а настоящим его командиром был полковник Фролов{160} (впоследствии генерал от инфантерии), замечательный тем, что все были уверены, что он послужил Грибоедову типом Скалозуба в его превосходной комедии «Горе от ума». В каком порядке были погончики, петлички у всех чинов полка и как новый командир хотел выказаться перед прежним, и говорить нечего. Меня мало занимали разговоры моих однолетков; я всегда старался слушать разговоры старших; разговоры Жукова с Фроловым представляли для меня новость, и я всегда был недалеко от них, за что неоднократно бранил меня дядя князь Александр, замечая, что не следует соваться туда, где старшие; он говорил мне: «всяк сверчок знай свой шесток».
Летнее пребывание в 1826 г. в деревне оставило во мне самые приятные воспоминания; особливо любил я гулять в рощах; в 1821 г. я оставил деревню и мало помню мое житье в ней; после 1826 г. постоянно находясь на государственной службе, я никогда не пользовался целое лето деревенской жизнью.
В начале августа мы приехали в Москву. Мать моя жила в это время в двух комнатах антресолей флигеля дяди моего Дмитрия, {которые много выше подробно описаны}. В других комнатах антресолей жили мои дяди: Николай, бывший тогда в отставке, и Александр. На время коронации нанимали большой дом моего дяди А. Д. Соломки, а флигель близ сада полковник Холанский>н, бывший, кажется, в то время женихом. Его дочь вдова Шалашникова>н теперь живет в Петербурге и знакома с моей женой.
Я видел торжественный въезд перед коронацией Государя в Москву и в день коронации смотрел с мест, устроенных между Ивановскою колокольней и Архангельским собором, на выход Государя с Красного крыльца и на шествие его с Императрицей под балдахином в порфире и короне, в сопровождении Цесаревича {В. К.} Константина Павловича{161}, из Успенского в Архангельский и Благовещенский соборы и обратно на Красное крыльцо, видел народное гулянье на Девичьем поле из ложи одной из галерей, построенных для зрителей, обед, дававшийся военным чинам в огромном Московском экзерциргаузе