Мои дорогие девочки - стр. 20
Просмотрев список на экране, Мэдди набрала имя Роби Лакатоса – цыгана из Венгрии и скрипача, который должен был выступать на церемонии, и тут же отвлеклась от работы. С Роби Лакатосом, «музыкантом самого дьявола», ее познакомил Лео. У него был своеобразный музыкальный вкус, и невозможно было предсказать, что придется ему по душе. Когда они находились вместе, Лео часто включал народную венгерскую музыку или джаз. Честно говоря, он почти не слушал музыку прославленных композиторов, потому что постоянно делал это на работе.
Мэдди зашла на «Ютьюб» и, включив запись Лакатоса, закрыла глаза и погрузилась в музыку, представляя, как его пальцы порхают по грифу инструмента. По спине у нее побежали мурашки. Она поднесла ладони к лицу и изо всех сил нажала указательными пальцами на уголки глаз. На работе никто, кроме Блейка, ее начальника, не знал ни о ее отношениях с Лео, ни о том, где она провела вчерашний день. И так должно было и остаться!
Мэдди понимала, что коллеги сплетничают у нее за спиной, но это ее не волновало. Лео никогда не лгал ей, еще в самом начале отношений заявил, что никогда не бросит Викторию и детей. Но Мэдди все равно решила остаться с ним – так что нельзя сказать, что все это время она пребывала в неведении.
– Я не самая удачная находка, моя дорогая девочка, – иногда вздыхал Лео и легонько прикасался к ее щеке. – Ты заслуживаешь большего.
Мэдди не нравилось, что часть своего времени Лео проводит с другой женщиной, но, судя по всему, Виктория знала о ее существовании. И смирилась с этим. Лео говорил, что любит ее и не хочет причинить боль ни ей, ни детям, но в их отношениях уже давно нет страсти.
Мэдди даже уважала Лео за то, что он предан своей семье. Но была и еще одна причина, почему она не требовала от него сделать выбор: с первого дни знакомства она чувствовала, что под внешним лоском в сердце Лео таится какая-то скрытая грусть и беспокойство. Замечала, каким потерянным он иногда бывал. Лео и не подозревал об этом, но она-то все видела! Как Мэдди ни пыталась, ей не удалось выяснить, в чем причина этой грусти, но она понимала, что Лео нуждается в ней.
Ведь помимо всего прочего она была сильной и независимой женщиной. У нее просто не было выбора. У Мэдди перехватило дыхание, когда она вспомнила о своей вечно недовольной матери и слабаке-отце. Она всегда знала, что любимицей у родителей была Верити, ее младшая сестра, и ей не терпелось поскорее покинуть родительский дом.
Окончив университет, Мэдди сразу нашла работу, арендовала квартиру и начала свой путь наверх, ни разу не обратившись за помощью к родителям. Все, что имела, она заработала собственным трудом и гордилась своими достижениями. В общем, свидетельство о браке было ей не нужно, и Лео не приходилось финансово поддерживать ее – она вполне могла сама о себе позаботиться.
Мэдди вспомнила их последний разговор, который состоялся менее двух недель назад, за несколько часов до его смерти. Он признался, что хочет приобрести шале где-нибудь в горах, на горнолыжном курорте. Они обожали горные лыжи.
– Это будет убежище для нас троих, – говорил Лео по телефону. И Мэдди чувствовала, что в этот момент он улыбается.
В ответ она рассмеялась:
– Как мило!
Но, конечно же, Мэдди понимала, что этого никогда не случится. Лео фонтанировал идеями, постоянно придумывая, чем бы порадовать ее. Но он не мог оставить свою обожаемую работу дольше чем три дня, так что они вряд ли смогли бы подолгу жить в шале.