Моховой агат для Серого - стр. 13
Вижу Виталика на детской площадке. Рядом с ним дети – девочка и мальчик пяти и трех лет. Веселятся втроем, играют. Дети счастливы, и я вижу, как они любят его. По всей видимости, он хороший отец.
Ненавижу его! Ненавижу! Два года считала его своим мужем! Детей от него завести хотела! Скольких он также развел, обманул?
Выхожу из машины, иду в их сторону, а Виталик меня замечает. Меняется в лице. Отправляет детей погулять, идет ко мне навстречу так, будто непомерно тяжелую ношу несет.
Стоим, друг на друга смотрим.
– Прости меня, – произносит.
А я не могу простить!
– Ты вот так, как меня, скольких уже обманул?
– Гаточка…
– Говори без этих пошлых прозвищ и склонений! Я Агата!
– Агата, – покорно соглашается. – Я действительно хотел жениться на тебе. Но у меня жена – дочь нашего мэра, и я… Я заложник этих отношений. И дети…
– А что дети?
– Дети… Без детей я сошел бы с ума.
– Ты жалкий лгун, Виталик! Почему жена покрывает тебя?
– Аня… она такая. Наверняка, по-своему, меня любит… Мне очень жаль, Агата…
Сергей
После звонка Агаты встаю и прохаживаюсь по кабинету. Засиделся и затекли мышцы. Выглядываю в окно. Вижу внизу Агату. Идет быстро и усаживается к кому-то в серебристый автомобиль. С сарказмом фыркаю. И с чего взял, что у нее никого нет? Но какова штучка, отпрашивается с работы, чтобы провести время с ухажером! И давно она с ним спит?
Сержусь, хотя какого черта мне бы злится. Не срослось – переживу.
Вечером созваниваюсь с Орловым, предлагаю выпить. Соглашается, ему нужно со мной личное обсудить.
Встречаемся в клубе. В VIP-ложе не так шумно. Выпиваем, и что-то не особо клеится наш разговор: Орлов хмурится, думает о чем-то, а я, походу, тоже на собственных проблемах завис…
Встряхиваюсь, не в моих правилах ныть.
– Егор, ты так и будешь молчать? Или все же расскажешь? Что произошло у тебя?
Он поднимает на меня хмурые глаза.
– Да даже не знаю, с чего начать.
– С чего-нибудь да начни.
– У меня есть брат.
Даже давлюсь алкоголем:
– Серьезно?
– Похоже, что я шучу?
– Ну-у, зная твоего отца, этого следовало ожидать. Он сам признался?
– Нет, конечно. Сегодня возле его палаты столкнулся с одной из его бывших секретарш, а с ней пацан четырнадцатилетний. Отцу пришлось признаться. И знаешь, слушать его исповедь было неприятно! Он говорил о том, что восемнадцать лет назад я первый от него отдалился, предпочел деда, а не своего отца. Говорил о том, как он болезненно воспринимал то, что я его презирал за измены маме. А когда родился Родион, он смирился с моей потерей.
Орлов невесело усмехнулся.
– А Анна Эдуардовна об этом знает?
– Нет, не знает. Хотя, кто их разберет? Всю жизнь вместе живут и мучают друг друга. Лучше бы расстались…
Невольно вспоминаю о своих. Точнее, то, что мне о них рассказала Обогоева – моя бабка. Они тоже мучали друг друга…
– Да, друг, у тебя не жизнь, а мелодрама, – произношу.
Орлов трёт лицо:
– Прости, я только о своем. Как у тебя дела? Решил проблему с подлогом?
– Решил. Ворон помог.
Орлов неодобрительно смотрит:
– Сергеич, нельзя было без криминала?
– Нельзя. Дело касалось его интересов. Забыл, кто наш главный инвестор?
– Нет, не забыл. Черт, Сергеев, я не о себе пекусь! И не о фирме. Чем чаще ты с ним и его окружением вступаешь в контакт, тем меньше шансов, что они оставят тебя в покое!