Мохито для изгнанника Тьмы - стр. 10
– Давайте подойдем ближе к фонарю, милорд, здесь не очень хорошо видно... – любезно предложил старик.
Они остановились под круглым уличным светильником, «милорд» наклонился, чтобы Коуну было удобней смотреть ему в глаза, я же с любопытством наблюдала за ними со своего места. Интересно, чем болен этот странный тип?
– Не думаю, что это стоит ваших волнений, милорд, – наконец произнес старик. – Если глаза и изменили цвет, то совсем незначительно. Никто и не заметит, уверяю...
– Надеюсь, вы правы, мастер, — милорд выпрямился и расправил плечи. – И мне все это кажется... Так что насчет лекарства?
– Не переживайте, милорд, я непременно усилю его формулу. Следующую порцию вы получите уже в обновленном варианте, – заверил его Бенджамин Коун. – Она будет готова через три дня, раньше, увы, не могу.
Милорд кивнул.
– Я пришлю за ним Джо. Или же приду сам.
– Как вам будет угодно, милорд, – старик поклонился.
– Темной ночи, мастер Коун, – и тип стал растворяться в воздухе, оставляя за собой черный дым.
Я потерла глаза, полагая, что мне это привиделось. Но нет, милорд так и не материализовался обратно, вместо него под фонарем все так же плавал черный дымок, правда, редея с каждой секундой.
Вот это да... Да кто ж этот милорд такой? Не человек, что ли? Или они тут все такие? Ой, мама, вот попала. Знала бы куда бежать, уже давно уносила ноги, а так... Ладно, посмотрим. Мне же обещали безопасность, будем надеяться, обещание сдержат. Я же говорила, что оптимистка, да? Вот и продолжу ею быть.
– Темной ночи, лорд Реллингтон, – Бенджамин Коун не поднял головы до тех пор, пока дым полностью не исчез. Затем быстро развернулся и устремился ко мне, поправляя на ходу пояс на своем велюровом халате цвета спелой вишни. Во всяком случае, именно таким он казался в ночном сумраке.
– Значит, это тебя мне рекомендовали в помощницы? – старик окинул меня изучающим взглядом. – Молодая, конечно, ну ладно... В ворота прошла без проблем?
– Да, – меня хоть и покоробило несколько его резкий переход на «ты», но я решила, что это сейчас не самое главное, на чем следует акцентировать внимание. А вот вопрос про ворота интересен.
– Отлично, значит, с тобой угадали верно... – старик продолжал придирчиво осматривать меня. – Одежда другая есть? У нас в брюках женщины не ходят. Платья, юбки?
– Есть... Немного, – ответила я обтекаемо, мысленно же стала прикидывать, сколько подобных сугубо женских вещиц я прихватила с собой. Кажется, один сарафан. Две юбки: на лето и на зиму. Трикотажное платье тоже, вроде, взяла.
– Ладно, разберемся. Пошли в дом. Что-то я замерз, — и Бенджамин Коун двинулся к крыльцу, я, гремя колесиками от чемодана, – за ним. – Как там звать тебя, напомни?
– Юлия, – ответила я. – А вы Бенджамин Коун, да?
– Можешь обращаться ко мне «мастер», – разрешил тот. – А я тебя буду называть Лия. Мне так проще.
Ну Лия так Лия. Хотя так мое имя еще никто не сокращал. Но звучит, кстати, неплохо.
Переступив порог дома, мы оказались в небольшой прихожей с обоями в бело-голубую полоску. Наверх вела узкая деревянная лестница, ступени которой покрывала старая протертая ковровая дорожка, видимо, некогда синего цвета. Такой же старый обветшалый коврик лежал и по центру прихожей. Еще было зеркало с толстым налетом пыли. Тут, вообще, когда последний раз убирали?