Могила Густава Эрикссона - стр. 25

Сашка был единственным человеком из пяти, которого не я взял, а мне впарили. Он работал тогда начальником розыска в Перово, а у меня уже давно не было начальника разбойного отделения, и я задолбался работать за себя и за того парня. А Сашка был двоюродным племянником Сергея Ивановича, и однажды начальник полиции заявил, что нашёл мне зама. Поскольку кандидатура была не вполне однозначная, он попросил меня:

– Возьми его и научи всему тому, что сам умеешь.

Отказать единственному из четырёх начальников, с которым у меня нормальные отношения, было неудобно. Я правда предупредил, что учитель я – тот ещё. Но Сашку взял. Кстати, как свободный художник, раскрывающий сложные разбои с использованием всяких передовых методик, он меня вполне устраивал. А вот как начальник он был… Нового типа, что ли. Заносчивый и со всеми признаками будущего большого самодура. Я ему при близком общении сразу не понравился. Не было во мне, по его мнению, всего того, что должно быть в начальнике. Наверное, я ему представлялся этаким фельдфебелем Штайнером, которого по недоразумению произвели в гауптманы.

Отношения, мягко говоря, не сложились, и он с милой непосредственностью, столь приветствуемой в нашей системе, стал бегать стучать на меня на третий этаж. Но пацаны с третьего этажа были хорошими операми, они и без Сашки знали, что я мразь, пьянь, вообще не наш человек, панибратски и слишком лояльно общаюсь с личным составом и поддерживаю отношении со всякими ворами. А вот замышляю ли я что-то против них или нет, – этого они от Сашки добиться не могли. Постепенно у них возникло подозрение, а не засланный ли казачок? И перестали они привечать Сашку.

Ещё смешнее закончилась Сашкина попытка стучать на меня Сергею Ивановичу. Однажды он зашёл к дядюшке и сообщил ему, что работать со мной невозможно, потому что я всё время пью и допился уже до того, что при этом не пьянею. Сергей Иванович в тот день находился в благодушном настроении, поэтому ответил племянничку тягуче и даже с юмором:

– А ты попробуй, повези на себе пять основных линий – все насильственные преступления имущественной направленности, все ненасильственные преступления имущественной направленности – в общем, почти весь отдел уголовного розыска на себе повези. Да держи по всем этим пяти линиям первые места по городу много лет. Да живи на работе и домой никогда не ходи. А я на тебя погляжу, запьёшь ты, али нет? Ты научись так работать, а потом ходи жаловаться на человека, который тебя учит.

Но Сашка не унимался:

– А чему он меня учит? Панибратству с операми? Он то с ними лается до хрипа, то проповеди им читает, как батюшка, то обнимается с ними, то оплеухи им раздаёт, то упрашивает их, чтобы они раскрывали. Мне что, этому позорищу учиться?

Благодушное настроение Сергея Ивановича улетучивалось на глазах, но он всё-таки счёл нужным поучить родственничка уму-разуму.

– У него оперов тридцать пять человек и вас, руководителей-долбоёбов, – пятеро. И нужно всех заставить работать. Знаешь, что я тебе за Ерша скажу? Он к любому из вас находит личный подход. А как он это делает, меня не интересует. Для меня важно только то, что люди у него работают на износ, сутками, и результат дают. Результат, за который потом мне не стыдно отчитываться. А вот жаловаться на него, что ко мне, что на третий этаж, они что-то не бегают. Вот за тебя, Сань, я волнуюсь. Ты или меняйся давай, или со своими на шибко опасные операции не ходи, – с твоими способностями и пулю в спину схлопотать можно.