Мое земное воплощение. Миссия «Любовь» - стр. 26

Без десяти шесть, собираю вещи и выхожу. Доезжаю за полчаса и еще четверть часа ищу, где поставить машину. Поднимаюсь на шестой этаж, лифт напоминает о древесном аромате парфюма, моих слезах и его теплых руках. Звоню в дверь, в ответ тишина. Смотрю на экран телефона, снова звоню, потом нажимаю «вызов» – ничего. Сердце ускоряет ритм. Пишу сообщение «Ты дома? Я приехала». Чуть не роняю телефон, когда экран высвечивает «мама».

– Ало, мам. Ты где?

– Чего звонишь?

– Ты уже неделю трубку не берешь, я переживаю. Ты где?

– Не беру, значит не хочу говорить. Хватит трезвонить, – она холодно игнорирует вопрос, это неспроста.

– Мам, ты в порядке?

– А что со мной будет то, – слышу на фоне голоса, пытаюсь разобрать слова.

«Девушка, в больнице она,» – доносится из трубки. Лицо заливает жаром.

– В больнице? Что случилось? – сжимаю телефон в ожидании ответа.

– Не твое дело, не звони, раз не беру. Давай, пока, – гудки.

Я стою в темноте совершенно растерянная, словно маленькая девочка. Знаю, что звонить повторно бесполезно. Выдыхаю. Убираю телефон в карман, складываю руки крест накрест, по очередно хлопаю по плечам. Билатеральная стимуляция – при стрессе эффективно. Продолжаю несколько минут, дышу с длинным выдохом, чувствую, что становится спокойнее. Она ответила сама, настроение типичное, значит, все нормально. В больнице, значит под присмотром врачей. Длинный выдох. Здесь стоять бессмысленно, спускаюсь в машину и уже знаю следующий шаг.

– Владимир Сергеевич, добрый вечер. У меня к вам просьба, можете узнать, в какой больнице пациентка? Да, конечно, как всегда, сейчас пришлю данные.

Отправляю сообщение с именем, датой рождения, номером страхового. Что бы ни говорила мама, я – врач и связи в медицинских учреждения у меня есть. Были разные случаи с клиентами, когда приходилось искать их по больницам и моргам, поэтому это даже не выглядит странно.

«Областная, в кардиологии», – приходит через несколько минут. Выезжаю, часы посещения до 7, успеваю. Звоню знакомому психиатру, спрашиваю, к кому можно обратиться, чтобы пропустили, объясняю, что там моя мама. «Скажи от меня, я сейчас предупрежу дежурного». – понимающе отвечает коллега. Выдыхаю.

– Мам, привет! – она сидит на дальней кровати у окна, серый халат немного помят, очки сползли на нос, в руках книга. Женщина выглядит маленькой и слабой, я готова заплакать, потому что никогда не видела ее такой. Приходится окликнуть еще раз, может чтение интересное, может не слышала, может не ожидала. Наконец глаза поднимаются и замирают от удивления, она молча наблюдает, как я подхожу ближе.

– Амаля, – только и может произнести рот с морщинками в уголках губ.

– Мам, ты как? – присаживаюсь рядом, но не решаюсь обнять или взять за руку.

– Чего приехала? – вопрос, к которому я готова.

– Потому что переживаю. Расскажешь, что случилось? – стараюсь говорить как можно мягче.

– Ничего не случилось. – Бубнит она и отводит взгляд.

– Спрошу у врача. Тебе что-то нужно?

– Нет. – Сухое и холодное. Как же тяжело раз за разом пытаться прорвать оборону и ничего не получать взамен. Стараюсь не уходить в обиду.

– А я ей говорила, чтобы позвонила родным, – вклинивается прокуренный голос, – сидит без воды, без сменной одежды, халат вон ей выдали хотя бы.

Голос доносится с кровати у входной двери и принадлежит тучной барышне лет шестидесяти. От этих слов у меня все внутри сжимается.