Мое везучее (не) счастье - стр. 37
Прозвучавший неожиданно вопрос привел меня в чувство, и рука замерла где-то в районе ее бедра.
Не торопясь прервать прикосновение, я медленно поднял глаза и уперся взглядом в сонное и немного ошарашенное лицо голубоглазой девушки.
– Нет.
От удивления ее брови взлетели еще выше, грозясь превратить лежащую рядом девушку в икону стиля 20-х годов[1].
– Ну, знаешь ли…– шок сменился гневом, и, выдернув свою ногу, Везунчик резко потянула на себя совместное покрывало:
– Отвернись.
– Не кажется ли тебе, что ты торопишь события?
– М-м-м? – непонимающе нахмурилась она.
– Обычно у женщин другая схема: сначала они переносят в холостяцкую квартиру шампуни и прочие вещички, а только потом начинают командовать. Или я чего не знаю? – ухмыляюсь своей глупости, так как, судя по лицу девушки напротив, она готова пожертвовать пододеяльником, чтобы собственноручно удавить меня и вынести мое тело в нем.
– Будто я ночью не все разглядел, – специально поддеваю, пытаясь уловить по ее эмоциям, было ли что-то между нами прошлой ночью или нет, но утыкаюсь в такое же непонимание происходящего, что было написано и на моем лице.
– ОТ-ВЕР-НИСЬ! – рычит на меня и я подчиняюсь.
Соблазнительное шуршание одежды сопровождается смачными проклятиями, а после неожиданным признанием:
–Что бы не произошло между нами ночью мне не понравилось! Надеюсь, мы больше не увидимся.
И с гордо поднятой головой двинулась в сторону двери, твердо уверенная, что последнее слово осталось за ней.
Кто же мог знать, что на следующий день судьба посмеется над нами и снова сведет нас вместе.
Сноски:
[1] Имеются в виду 20-е годы 20 века, когда в моду вошли тонкие и высоко поднятые брови
14.1.
Вздрагиваю, когда вибрирует смартфон.
«Мама».
В этот раз я решил, что с меня хватит женской опеки и заезженной пластинки «тебе пора жениться», поэтому вместо родительского дома выбрал номер отеля недалеко от работы. А что, удобно и мамы не кусают.
Мелодия нарастала и я понимал, что эта славная женщина вряд ли отстанет, пока я не отвечу ей. Иногда я удивляюсь ее настойчивости и упрямству. Несмотря на то, что всю жизнь она посвятила детям и мужу, эта женщина имела стержень похлеще персонажа Мерил Стрип из фильма «Дьявол носит Prada». Возможно, сказывается то, что росла она без отца, а ее мама была начальником цеха местного завода, что всех держала в ежовых рукавицах.
– Да, ма, – переключаю на громкую связь и завожу машину.
Оказывается после моих танцев вокруг костра прошло уже больше получаса, а я все еще сижу в машине и думаю о Везунчик.
– Почему так долго не брал трубку? – без предисловий начала родительница. В этом вся она.
– Хотел дослушать до припева.
– Вряд ли в стандартной мелодии твоего телефона есть припев. – Туше. – Так и скажи, что не хотел разговаривать с матерью.
– Ты же знаешь, что я тебя люблю и обожаю и никогда бы так не сделал.
– Тогда почему не остановился у нас с отцом, а предпочёл гостиницу?
– Не хотел стеснять вас.
– Не говори глупостей! Ты нам точно не помешаешь. А может…
Я закатываю глаза, понимая, что безнадежно проигрываю в этом споре. У меня нет веских аргументов, почему я предпочел отель, родительскому дому. Говорить правду – значит обидеть родительницу, соврать – обидеть вдвойне. Самый лучший вариант сейчас просто молчать.