Мое темное желание - стр. 46
– Моя академия, мои правила. – Андраш рванул вперед, пока не встал так близко, что мы чуть не соприкасались носами. Внутри все свело от дурного предчувствия. – Я здесь не для того, чтобы поддерживать твое хобби. А ради золотой медали, и ты мой главный шанс. Ты здесь самая талантливая ученица. Если у нас нет общей цели, одинаковой дисциплины, ты знаешь, где выход.
Ох, Фэй. Как же обманчиво было называть этот взгляд из фильмов Стенли Кубрика любящим.
Такая глупость, как человеческие эмоции, никак не могла проникнуть сквозь плотную пелену ограниченного разума Андраша. Он жил и дышал фехтованием. Для него ничто не имело значения, кроме олимпийского золота.
Я подавила язвительный ответ, застывший в горле. Мне многое хотелось сказать. Что у меня нет времени. Что порой во время поединка он двоился у меня в глазах из-за недосыпа. Что мозоли от уборки стали уже больше мозолей от фехтования, и теперь рукоять шпаги как-то странно лежала в руке. И самое главное, я даже не уверена, что смогу попасть на Олимпийские игры, учитывая мое спортивное прошлое и штраф, который я все еще выплачивала.
В итоге я сказала лишь:
– Принято к сведению. А теперь… можно мне, пожалуйста, переодеться, пока не пришел ученик?
Он молча развернулся и умчался в вестибюль в противоположной стороне. Андраш всегда так ходил. Как генерал гитлеровской Германии сороковых годов.
Я шла, покусывая щеку, и наконец добралась до раздевалки. Там сняла фехтовальное снаряжение и провела пальцами по плечу. Андраш, верный своему слову, оставил легкий порез. Только ему и удавалось пронзить мою фехтовальную стальную накладку и мягкий нагрудник. Видимо, тот уже порвался, и он об этом знал. Грубейшее нарушение спортивной этики. Как раз в духе Андраша.
Подонок. Тонкая струйка крови стекла по руке до самого локтя. Я включила кран и смыла ее теплой водой, затем достала из шкафчика аптечку и перевязала руку. На глаза упали потные неровные пряди светлых волос. Стрижки – для состоятельных людей. Вскоре волосы отрастут до ягодиц, и Андраш отругает меня за прижимистость, а потом обрежет их ржавыми кухонными ножницами. И так по кругу.
Я проверила время на телефоне. До занятия восемь минут. Андраш платил мне из-под полы (чтобы сэкономить на налогах на зарплату), но я решила преподавать не по этой причине. У меня был всего один ученик, и я взяла его ради информации. Кстати, этот самый ученик однажды сказал в интервью, что сведения – новое золото. Не могу не согласиться.
Осталось семь минут. Их вполне хватит, чтобы ответить на череду сообщений от лучшей подруги из сеульской академии фехтования.
Ари: Не могу поверить, что тебя нет рядом, когда я планирую СВАДЬБУ.
Ари: Такое предательство сильно ранит.
Ари: [Кристиан Бейл весь в крови закуривает сигару]
Ари: Напомни, когда ты начнешь работать на Американского психопата?
Ари: (Этот фильм непременно должны переснять с Санами в главных ролях.)
Я усмехнулась, порхая пальцами по экрану, пока набирала ответ.
Фэрроу: Только с понедельника. А что?
Ари: Хочу, чтобы ты занялась с ним страстным, бурным сексом.
Фэрроу: Вот уж не думаю, что интересую его в таком ключе.
Ари: Тогда хочу, чтобы ты позволила мне одолжить тебе нужную сумму для оплаты штрафа и борьбы с твоей мачехой. Серьезно, можешь возвращать мне понемногу. Ты же знаешь, что моя семья может себе это позволить.