Моё тайное увлечение - стр. 7

— О какой правде речь? 

Рома вновь хмыкает, бросая рюкзак на лавку, и засунув руки в карманы джинсов, сужает на меня глаза: 

— И как долго ты собираешься делать вид, что ничего не понимаешь? В принципе, я свободен до конца лета, чтобы продолжать в том же духе, пока ты не признаешься. Но будь любезна, утоли моё любопытство. 

— Серьёзно будешь сидеть под моими окнами до конца лета? — не верю я. 

— Мне это по силам, — пожимает он плечами. 

— Это ненормально, — выдыхаю я. 

— А нормально следить за людьми и сразу же прятаться, если они тебя замечают? Я, в отличие от некоторых, хотя бы делаю это открыто.  

— Пожалуйста, не нужно больше, — молю я. — Наверняка ты можешь найти занятие поинтересней. 

— Могу. Но хочу ли? 

— Что нужно сделать, чтобы ты захотел? 

Рома не отвечает и словно всматривается в меня пристальней, и взгляд его такой... такой... В общем, я под его действием, естественно, смущаюсь, опускаю глаза и чувствую, как горит лицо. Проклятье.  

— Вопрос, который неожиданно заставил меня задуматься, — усмехается он спустя полминуты, словно сам себе. — Ну да ладно. Просто признайся, мышка. Думаю, этого будет достаточно. 

— Признаться в чём? — не сдаюсь я и опускаюсь на лавку. 

— Какая ты упёртая, — втягивает Рома воздух сквозь зубы, кажется, начиная злиться. — Я видел тебя вчера. Как ты спряталась. Не пойму, ты ловишь кайф, что ли, тайно наблюдая за другими людьми? 

— Не пойму, — поднимаю я на него глаза, потому что мне тоже есть что сказать, — мне запрещено находиться на собственном балконе, если ты внизу играешь на своей гитаре? 

— Нет, конечно. Только нафига прятаться, как мышь? 

— Знаешь что? — прищуриваюсь я, с силой сжимая пальцы на деревянной балке лавочки. 

— Удиви, — пренебрежительно усмехается он. 

— Есть люди, которые умеют стесняться! Понятно? Мне было неловко, после того как я вмешалась в ваши разборки. Теперь ты доволен? 

— Нет. А знаешь почему? Ты продолжаешь нагло врать. 

— Надо же! — подскакиваю я с лавки. — Какие мы проницательные. Всё-то мы знаем. Делай что хочешь, — бросаю напоследок и иду мимо него, но он неожиданно обхватывает своими шершавыми от застарелых мозолей пальцами моё предплечье, останавливая меня. 

— Прекращай подглядывать, мышка, — напряжённо произносит он над моей головой. — Иначе... 

— Иначе мне жизнь мёдом не покажется или что-то в этом духе, да? — нахожу я смелости усмехнуться, а затем выдёргиваю свою руку: — Я тебя услышала. 

Быстро иду по направлению домой, но через несколько шагов понимаю, что сказала не всё, потому, развернувшись, произношу на ходу: 

— Мы несколько лет учились в одном классе, но если ты забыл, напомню: меня зовут не мышка, а... 

— Ксения. На память не жалуюсь, — почему-то улыбается он. И эта его улыбка... Слишком наглая, слишком открытая. Словно обещает что-то, а что, ведает лишь её хозяин... 

Губы сами дёргаются в ответной улыбке, и я быстро отворачиваюсь, спеша уйти как можно дальше.  

Странный вышел разговор. Неоднозначный. Интересно, получится ли когда-нибудь его повторить?.. 

4. Сцена четвёртая

В понедельник я просыпаюсь по будильнику. Очень рано. Азарт разгоняет мою кровь, делая сознание ясным, несмотря на то что вчера я легла достаточно поздно. Но я хотела убедиться в том, что Рома вновь будет ночевать в заброшенном «дет-садике», и убедилась, а сегодня планирую выяснить, насколько серьёзно он там обитает. Как только он оттуда уйдёт.