Моё тайное увлечение - стр. 18
— Ксю, — смотрит на меня исполнитель моих мечт, приковывая ко мне тем самым внимание и остальных. — На правах гостьи можешь выбрать песню. Хочешь?
— Ночная птица! — не задумываясь выдаю я.
Рома лукаво сужает на меня глаза, а Аня возмущается:
— Фу, она же скучная... Нашла что выбрать!
— Заткнись, Ань, — перебивает её Зар.
Та недовольно морщится и, вздернув подбородок, отворачивается, а Рома начинает играть... Опускаю глаза на сильные руки, желая запечатлеть на подкорке каждое движение длинных пальцев, ловко перебирающих струны, звуки которых вызывают трепет в самой душе, словно играя внутри.
Потрясающие чувства. А потом Рома начинает петь, своим голосом рождая во мне ощущения, которые не передать словами.
— О чём поёт... ночная птица, одна в осе-енней тишине...
Поднимаю глаза на лицо певца и ловлю его прямой взгляд. Он поёт для меня. Его взгляд завораживает, не отпускает. А я и не хочу отводить глаза. Мне нравится то, что происходит. Мне нравятся эти чувства. Этот трепет и восторг.
Кажется, я счастлива, как никогда прежде. Благодаря ему.
8. Сцена восьмая
После «Птицы» ребята во главе Ани настояли на более весёлых и нормальных — по её же словам — песнях. Почти все подпевали, Зар, не всегда попадая в слова, надрывал горло у моего уха, попеременно дергая меня и выразительно играя бровями с намёком, чтобы и я присоединялась. Сначала я отнекивалась, улыбаясь одними губами, но спустя некоторое время всё же решилась тихонечко подпеть некоторым знакомым композициям.
В общем, песни и пиво лились рекой. Солнце клонилось к закату, принося с собою некоторую прохладу, но я её почти не замечала, разгорячённая весельем остальных. Само сердце пело от осознания, что всё происходит наяву.
В какой-то момент гитару в свои руки взял Зар, ребята начали кучковаться, вот и Рома отошёл покурить в компании парней, к ним тут же присоединилась Аня, прилипнув к боку Ромы...
А я не имела права ревновать...
Сидела на месте и слушала немного пошлые песенки Зара, смеялась в нужных моментах, качала в такт головой. Ко мне подсела Маша, и мы с ней немного поговорили о школе. Она оказалась куда радушнее своей подруги.
А когда время начало клониться к десяти, мне позвонила мама. Ребята, будучи уже под хорошим хмельком, громко шумели, и я решила отойти подальше. К слову сказать, я тоже чувствовала себя немного пьяной, возможно, от счастья, а возможно, и от стакана пива, который всё же допила самостоятельно.
— Да, мамуль?
— Дочка, гулять — дело молодое и я его не осуждаю, — слышу в её голосе улыбку. — Но может, хотя бы сориентируешь, во сколько придёшь домой?
— Не знаю, мам, — чувствую досаду, словно меня вот-вот лишат чего-то необходимого. — Тут как весело. Ребята все такие классные... Не загоняй меня домой, ну пожалуйста!
— Я пока и не собиралась, — смеётся она. — Расскажешь, где ты?
— Недалеко! Буквально возле дома.
— Хорошо. Ладно, не буду тебя отвлекать. Будь благоразумна и постарайся вернуться до двенадцати.
— Договорились, мам! — радуюсь я.
— Люблю тебя, милая.
— И я тебя! Пока!
Скидываю вызов и, улыбаясь, смотрю на ребят в «Беседка-баре». Гитару забросили, кто-то спорит между собой, кто-то смеётся во весь голос, некоторые стоят в стороне и курят. Ловлю поворот головы Ромы, который улыбается, кажется, на очередную шутку Зара, и наши взгляды встречаются. Чувствую острое желание кинуться ему на шею и поблагодарить за то, что привёл меня сегодня сюда, но вместо этого отвожу взгляд и, обняв себя за плечи из-за нервного озноба, прокатившегося по телу, иду обратно. Мне навстречу идут трое парней, и один из них тот самый, что подходил здороваться к Роме и не угодил Мише. Если меня не подводит память, зовут его Виктор.