Моё сводное наваждение - стр. 34
— Езжай дальше, ты отлично справилась.
При этом голос его звучит немного натянуто и удивленно.
Беру себя в руки и немного прибавляю газ.
Все же здорово рулить самой и ехать туда, куда хочется!
Лес по мере продвижения редеет, пока и вовсе не остается далеко позади. Глазам открывается просто невероятный вид: укатанные дорожки от шин других машин под ровным углом в девяносто градусов сворачивают влево и вправо перед... обрывом, а там, вдали, на высоком и широком холме густеет зелень соснового леса. Очень красиво и впечатляюще.
— Так. Теперь давай немного помедленнее, — выдыхает Мирон.
Я как бы и сама планирую сбросить скорость. Не слепая же.
Поворачиваю я вновь вправо, правда, на этот раз очень аккуратно и плавно, и вижу внизу устье реки... Хочется насладиться видом, но и за дорогой нужно следить, потому ближе к вновь растущему лесу я решаю остановить машину.
Мирон выходит из салона первым и как-то странно смотрит на меня, когда выхожу и я.
— Забавно, что ты выбрала именно это направление.
— Почему? — спрашиваю я и иду к краю обрыва.
— Здесь классно наблюдать за закатом.
— Так ты знаешь это место? — удивленно вздергиваю я брови, оборачиваясь на него.
— Да, не раз здесь бывал.
Не раз... Закат... Оу.
— Возил сюда девочек на свидание? — спрашиваю я, прежде чем успеваю обдумать уместность своего вопроса.
— Не угадала, — хмыкает Мирон, словно не замечая мою бестактность, и направляется ко мне. — Всегда приезжал один.
Последнее предложение он произносит как-то серьезно, отчего я сразу смущаюсь, словно меня на мгновение пустили себе в душу. Отворачиваюсь к реке и сажусь, свесив ноги с обрыва. Теперь я с лихвой ощущаю, как все время вождения были напряжены мои руки, шея и спина. Но мне определенно понравилось рулить. Потому, когда Мирон садится рядом, я тихо выдыхаю:
— Спасибо, что предложил помощь.
— Понравилось? — широко улыбается он. — Правда, не жалеешь, что согласилась поехать?
— Не жалею, — кивнув, тихо отвечаю я и смотрю вдаль: — Здесь безумно красиво. Понимаю, почему ты сюда ездишь. Но, оказывается, я так устала, что просто хочется упасть, раскинув руки в стороны, и лежать. Очень долго лежать не шевелясь.
— Так падай, — со смешком предлагает Мирон и сам валится на спину.
Коротко смотрю на его лицо с закрытыми глазами, конечно же, в который раз отмечая его красоту, и тоже осторожно ложусь на мягкую траву. Несколько секунд любуюсь безмятежным небом и закрываю глаза, полностью расслабляясь. А затем и спрашиваю неожиданно для себя самой:
— Почему ты стал относиться ко мне добрее, Мирон?
Он хмыкает, словно решил оставить мой вопрос без ответа, но через минуту все же насмешливо говорит:
— Может, я просто сменил тактику, а не отношение.
— Ты же умеешь быть серьезным. Я видела. И потом, для чего ее менять? В чем ты меня подозреваешь? Почему угрожал мне?
— Сколько вопросов, — усмехается он и открывает глаза, поворачивая голову ко мне. Оказывается, я уже давно разглядываю его профиль. Взгляд синевы обжигает, заставляет мое сердце запнуться. Он смотрит на меня ужасно пронзительно, и я не знаю, хочу ли я отвернуться. — Я пока не разобрался в тебе, фенек. А то, чего я не понимаю, меня настораживает. Уж извини.
— Нормальные люди, когда что-то не понимают, задают вопросы, — пытаюсь я дышать не слишком часто от взбунтовавшегося в груди волнения.