Моё солнечное наваждение - стр. 37

Тем не менее ребятки расступились, впуская Германа в полутёмное, просторное помещение. С трудом он разобрал знакомый по многочисленным фотографиям интерьер, прошёл мимо теснящихся друг к другу столиков, не вслушиваясь в музыку, что давила на уши и нервную систему. Тот же гнусавый рэп, который звучал и на дне рождения Ярины, только на  этот раз в записи.

По краям огромного зала разместилась «VIP-зона», об этом гласила светящаяся надпись над столиками. За одним из столов, заставленных от края до края полупустой посудой, расположились подружки, несколько часов ранее рассматривающие жилище Германа. Не в полном составе. Не было видно Ланы-Светланы, Ярины, зато сидела, обхватив голову ладонями, Аня.

– Привет. – Герман сел рядом. – Голова болит?

В ответ ему лишь кивнули, обдав запахам дешёвого алкоголя.

– Ярина где?

Аня махнула в сторону центра зала, где двигались редкие, плохо освещённые фигуры. В это время рядом с Германом, почти ему на колени, плюхнулся парень, окинув незваного гостя высокомерным взглядом.

О, вот и знакомый контингент подъехал. Типчик точно не студент-бюджетник, гуляющий на последние пять тысяч рублей, присланных мамой из провинции. Либо бывший однокашник Ярины и Елисея, либо его сокурсник, мальчики с периферии в таких учебных заведениях не встречаются.

– Проблемы? – начал с наезда тип. – Девочка со мной!

Девочка в это время невнятно качнула головой, выражая несогласие.

– Ань, пошли. – Парень дёрнул несчастную, та покачнулась, растянулась на полукруглом диване, начала копошиться с целью встать и свалить подальше от происходящего. – Пойдём! Платить надо!

– Чего? – Герман подтянул на себя сопящее, полусознательное тело, не готовое не то что «платить», шевелиться.

– Платить, – повторил парень.

– Выйди, подыши, – прошипел сквозь зубы Герман.

– Чего?

– Выйди, продышись, – ещё раз повторил он. – Аня, вставай, пойдём на улицу, – нагнулся он к уху девушки. – Я вызову тебе такси домой. – В ответ несколько согласно раз кивнули.

 – Дядь? – парень решил переть буром, отстаивая свои права на плату от девчонки за несколько алкогольных коктейлей на голодный желудок. 

Твою мать, почему в восемнадцать такое поведение кажется нормальным? Отчего пустую, как барабан, голову не посещает мысль, что трахать бесчувственное тело, основная заслуга которого – не обблеваться в процессе, дерьмовая идея? Откуда берётся это гадкое «платить», и куда оно испаряется, даже когда действительно платят? С чувством платят, умением, иногда желанием.

Герман давно вышел из возраста драк, тем более он не собирался распускать руки в отношении сопли. Он попросту махнул охраннику, прося подойти, урегулировать конфликт. Подхватил не сопротивляющуюся Аню, выволок на улицу. На воздухе к ней вернулся цвет лица и сознание. Девчонку трясло, она громко икала, но смогла назвать собственный адрес, по настоянию Германа позвонить родителям, чтобы те дождались у дома. Закрыв дверь такси, Герман обернулся, встретился с недовольным взглядом обломавшегося парня, отправился обратно в зал.

В этот раз к столику подошли остальные подружки, по-прежнему не было Ярины с Ланой-Светланой, зато сидел Елисей, тряс розовой башкой в такт мелодии рядом парнем, который сиял наглым взглядом победителя. Царевич, несмотря на происхождение, отличался от своих приятелей, как поганка от белого гриба. Видимо, это его роднило с Яриной – она тоже не вписывалась в прежнее окружение.