Моё солнечное наваждение - стр. 33
– Ничего, я всё понимаю, – выдохнул Герман.
– Что понимаете?
– Возраст, любопытство, желание нового, неизведанного. Все через это проходят, поверь мне.
– А если?..
Герман остановил взмахом руки, не дал ей договорить, произнести то, о чём будет впоследствии жалеть. Никаких признаний, никаких слов, после которых поздно отступать.
– Нет, Ярина. Я – взрослый, состоявшийся мужчина, от которого ты в какой-то мере зависишь. Именно это тебя привлекает. Увлечение скоро пройдёт, как проходит любая… влюблённость в твоём возрасте. – Он всё же произнёс это слово, не нашёл синонима. – То, что происходило последние две недели, должно прекратиться. У тебя есть парень, подходящий тебе по всем параметрам, возрастом, общими интересами, темпераментом. У меня девушка, подходящая мне. – О том, что Ангелине он дал от ворот поворот, Герман промолчал. Ни к чему лишние подробности.
Ярина закусила губу, в синих глазах мелькнули слёзы, она тяжело вздохнула, будто боялась задохнуться. Встала, одёрнула шорты.
– Я не готовила ужин, – глухо буркнула Ярина и вышла.
Что ж… всё к лучшему. К лучшему же?
7. Глава 7
Впервые в жизни Герман испытывал желание напиться. В хлам, до бессознательного состояния, комы. Ничего подобного не случалось с ним ни разу в жизни.
Ни когда узнал об измене своей первой любви, на которой, к слову, собирался жениться.
Ни когда попал в аварию с одногруппником, таким же тупым двадцатилетним парнем, и тот не выжил. Испустил последний дух на глазах перепуганных до усрачки приятелей. Парень был за рулём, авария произошла полностью по его вине, лишь по счастливой случайности не забрав участников из другой пострадавшей машины, но разве это имеет значение, когда молодого, казавшегося тебе бессмертным друга упаковывают в чёрный пакет, а где-то рядом стоят обезумевшие от горя, не верящие в происходящее родители.
Ни когда понял, что завещание Дмитрия Глубокого не шутка, а слёзы неверия в глазах Нины пройдут не скоро, а может и вовсе не пройдут.
Но уже несколько дней Герман жил с желанием заглотить огромную дозу алкоголя, чтобы позволить мозгам и разбушевавшемуся сердцу отдохнуть. Скинуть чёртово напряжение, связывающее нервные окончания в узлы, вены в петли.
Нежелание решать проблемы? Жажда ухода от реальности? Пресловутая наследственность?
Герман переступил порог пентхауса, не зная, что ожидать. После злосчастной «беседы» пролетела неделя. За эти семь дней он видел Ярину всего один раз, вернее – мелькнувшую тень за спиной, когда сидел на кухне, подложив ногу под задницу, и смотрел в монитор макбука. Считал – Ярины нет, шляется где-то со своим царевичем Елисеем или подружками, оказалось – ошибся. Сразу встал, отправился к себе. Выдержать щенячий, абсолютно несчастный, влюблённый взгляд девушки, которую нечаянно полюбил, он был не в состоянии.
Из одной из комнат доносилась музыка, Герман решил пройти мимо, не удалось. В помещении неизвестного предназначения – дизайнер утверждал, что это «малая гостиная», Герман считал, что царивший там минимализм с хайтеком превращал «гостиную» в процедурный кабинет Швейцарской клиники, – крутились девчонки. От неожиданности он остановился, уставился на гостей. Совсем молоденькие, лет семнадцати-девятнадцати, расширенными, восторженными глазёнками взирающие на окружающую их роскошь. У кого-то лицо покрыто подростковыми прыщами, у кого-то детские, пухлые щёки, не тронутые веяниями моды, у кого-то толстовка с героями Marvel максимально не подходящая интерьеру вокруг.