Мое сокровище - стр. 13
– И если вы оба согласитесь помочь мне и дадите слово джентльменов – надеюсь, такое понятие имеет для американцев значение, – тогда я укажу вам то место, где следует искать шкатулку-головоломку.
Джилс с отцом переглянулись, и Резерфорд-старший переспросил:
– Шкатулка-головоломка, говорите?
Граф утвердительно кивнул.
– Да, именно так. Та самая шкатулка, что принадлежала вашей покойной жене. Ведь я, кажется, уже говорил вам, что мне известно, зачем вы прибыли в Англию. Вы, мистер Резерфорд, разыскиваете драгоценности своей супруги. И, имея верные ориентиры, вы сможете отыскать их еще до Рождества.
Глава 3. В которой свеча почти догорает
Отдельная гостиная в этой йоркской таверне была более чем скромной, но в одном она походила на гостиные в лучших лондонских домах – за ужином все говорили очень много, главным образом – про нее, но при этом – не с ней самой. Так что ей было совсем не трудно отодвинуть свой стул и незаметно выскользнуть из комнаты.
Уже в коридоре Одрина выдернула из настенного канделябра горящую свечу. Снизу, из общего зала, доносились громкие голоса, смех, стук кружек и звяканье посуды. К счастью, находившиеся там люди были вне поля зрения – как и те, которых она только что оставила в гостиной. И, слава богу, никто ее сейчас не видел.
Сальная свеча источала не очень-то приятный запах, а язычок пламени то и дело колыхался от ее дыхания. Одрину пробирала дрожь – она в гостиной так и не отогрелась, а все ее тело, казалось, ныло и болело от усталости.
«Этот отъезд сам по себе означает скандал… Я не желаю видеть тебя в Лондоне…» – вспомнились ей слова отца.
Да-да, так сказал ее собственный отец!.. Человек, который решил ехать в Лондон вместе с похитившим ее негодяем… А ведь мог бы взять с собой свою дочь, не так ли? И в чем же ее вина? Лишь в том, что она в какой-то момент совершила ошибку.
Хотя Одрина и прополоскала рот, привкус опийной настойки все равно ощущался, и от этого ей было не по себе. Так же как и от того, что она неожиданно оказалась в Йорке, став чуть ли не соучастницей негодяя… А ее единственный потенциальный союзник – этот неуклюжий и несколько заносчивый молодой американец.
Младший Резерфорд сказал, что верит ей… Что ж, уж лучше иметь такого союзника, чем совсем никакого. К тому же… Хотя его манеры были несколько грубоватыми, но зато руки… они казались совершенно иными – осторожными и деликатными, гораздо более почтительными, чем его слова.
Однако сейчас ей было необходимо услышать слова Ллуэлина и высказать ему все, что она о нем думала. По выражению Резерфорда, тот сейчас «наслаждался одиночеством», и Одрине не составило труда его отыскать.
На самом верхнем этаже и потолки оказались пониже, и интерьер попроще, а по обеим сторонам коридора располагались совсем крохотные, наверное, номера. И постоянно слышались стуки в дверь из одного из них. А слуги здесь… Одрина осмотрелась, вставляя свечу в канделябр на стене. Слуги здесь, похоже, совершенно отсутствовали. Должно быть, ее отец удалил их отсюда с помощью звонкой монеты. Что ж, на сей раз он все продумал, все учел… А вот если бы несколько месяцев назад он обратил внимание на то, с кем его дочь проводит время…
Ах, даже незначительное родительское вмешательство могло бы в самом начале пресечь ее шалости с Ллуэлином. Флиртуя напропалую, с восторгом «исследуя» силу своих женских чар, она совсем потеряла голову. Как жаль, что ее никто вовремя не остановил, что никто не обратил внимания на ее поведение…