Моё Сердце победит - стр. 27

Я кивнула, хотя мне было очень горько, что он подозревает нас в чём-то настолько плохом, что заслуживает Божьего наказания. По его мнению, недостойное поведение некоторых людей в толпе – например ругань и толчки – тоже свидетельствовало против того, что речь идёт о явлениях Богородицы.

– Люди, которые соблазняли других или искажали послания, несли самые тяжёлые наказания. В Израиле и в ранней Церкви их даже исключали из общины. Бог страшно на них гневался. Ты ничего такого не боишься?

– Я – нет, – отвечала я.

– Что, если всех вас шестерых Бог завтра накажет?

– Думаю, что не накажет.

– Как это ты так думаешь?

Я посмотрела ему в глаза:

– Потому что мы не врём!

Отец Йозо замолчал, и постепенно выражение его лица смягчилось.

– А почему Богородица является одним людям, а другим – нет? – спросил он, на этот раз без обвинения в голосе. – Как ты считаешь, ты должна чем-то отличаться от тех, кто Её не видит?

– Да, – ответила я. – Я должна быть лучше, ещё сильнее верить, быть им примером.

Он посмотрел мне в глаза:

– А ты истинно веруешь?

– Да, верую.

Отец Йозо кивнул головой:

– На что тебя подвигает твоя вера?

– Я просто хочу делать добрые дела.

– А в чём могли бы заключаться эти добрые дела?

– Помогать всем, кому могу, и призывать их чуть больше молиться.

– Тебе не жалко народ, который не видит Марию, тогда как ты видишь?

– Очень жалко! Я бы хотела, чтобы Её видели все. Я замечаю, как тяжело людям подниматься в гору. Некоторые даже босиком идут и по шесть часов там проводят. Как бы было прекрасно, если бы Она показалась и им!

Наш разговор переключился на место явлений. Отца Йозо очень беспокоило, что великое множество людей идёт на гору, которую паломники стали называть Горой явлений, вместо того чтобы молиться в церкви Св. Иакова. Ничуть не меньше его волновало всё возрастающее количество милиции. Власти запрещали такие многолюдные сборища, но паломников становилось всё больше. Отец Йозо хотел, чтобы мы пришли во время явления в церковь и позвали туда верующих. Это было бы безопасно и удобно, ведь сейчас мы были вынуждены ежевечерне пробираться через толпу людей, милицию и подниматься на гору по невыносимой жаре. Но будет ли Богоматерь являться нам в другом месте?

Вскоре после моего разговора с отцом Йозо к нам – ко мне и ещё нескольким визионерам – подошли две женщины, Мица и Любица. Они представились социальными работниками. Любицу я до этого никогда не видела, но узнала Мицу. Она жила в Бьяковичах, у самого подножья горы, и присутствовала по крайней мере на одном явлении.

– Сегодня за вами приедет тайная милиция, – встревоженно выпалила Мица.

– Они получили приказ из Белграда, – вторила ей Любица.

Мы ответили, что запрёмся в своих комнатах и никуда не будем выходить, но в ответ они только покачали головами.

– Вы всерьёз надеетесь скрыться от тайной милиции у себя в комнате? – воскликнула Любица.

– Что скажете, если мы все куда-нибудь уедем? – предложила Мица.

– Можем поехать в Чаплину и поесть мороженого, – продолжила её мысль Любица.

Такая перспектива необычайно воодушевила Якова. Вицка знала Мицу и доверяла ей, да и я не испытывала опасений на её счёт, а вот относительно Любицы у меня были сомнения. С другой стороны, от одной мысли, что за нами едет тайная милиция, по коже бежали мурашки. В структуре югославской власти это подразделение выполняло функцию гестапо и было известно пытками, избиениями и даже казнями. Количество паломников на горе росло в геометрической прогрессии, поэтому вероятность скорого вмешательства этого органа казалась вполне реальной. Быстро обсудив этот вопрос, мы впятером втиснулись на заднее сидение Мициной машины. Ивана в тот день с нами не было.