Моё пушистое величество, или Новый Год для Властелина - стр. 36

— Эй, — сказал я, — пацан, ну ты и воняешь.

И да, не надо, я прекрасно понимаю, что в таких условиях как бы все воняют. Кто скажет вам иное, тот понятия не имеет, о чём говорит… Но должен же я с чего-то начать коммуникацию, правда? И фраза “я — волшебное чудо, которое спасёт твою жизнь и лучший на свете новогодний подарочек” по сути, конечно, вполне оправдана, но совсем не в моём стиле.

Парнишка с трудом приоткрыл глаза и удивлённо моргнул.

Ну что сказать? Отделали его знатно. Не профессионально, как если бы пытались выведать информацию или заставить сделать что-то, а просто и жестоко, но от этого не менее эффективно.

У не-мага практически нет шансов после такого полностью выздороветь, особенно учитывая самым диким образом переломанные конечности и гангрену одного из пальцев… в любом случае, пищухе надо, чтобы он колдовать мог, а для этого нужен в первую очередь разум. Ещё желательно хотя бы одна рука, конечно. Всё остальное — не самый обязательный предмет. Разберутся как-нибудь, пищуха не дурак, что-то придумает.

— Теперь глюки, — пробормотал парень. — Не дождётесь. Не сдохну!

Хм.

— Думаешь выживешь? — уточнил я с сомнением. — За что тебя так, кстати?

— Я не собираюсь разговаривать с глюком.

— А если я не глюк, а — твой запоздавший дух прошедшего Нового Года с мешком подарков от Зимнего Дедули?

Мальчишка умудрился бросить на меня пренебрежительный взгляд. Учитывая его состояние и то, что открывался только один глаз, это весьма впечатляло. Они с пищухой точно поладят!

— Ты всерьёз думаешь, я хоть когда-то верил в такие вещи?

Ну вообще… резонно.

Понятно, что прямо сейчас мальчишка выглядит… Ну, ровно так, как можно выглядеть в такого рода обстоятельствах. Но я всё равно могу сказать, что он молод, до магического совершеннолетия точно. Возможно, где-то в районе двадцати, но тут сложно сказать, потому что жизнь была к пареньку… выразимся так, не очень-то добра. Тут тебе и следы недоедания, и множество травм, и много чего ещё. Не будь у него по-настоящему блестящего потенциала, он бы помер уже давным-давно. Но сильные маги довольно-таки живучи, даже те, что не имели шанса развить свой дар (исключением могут быть только те, что пошли на добровольное отречение; но с такими во многих смыслах отдельная история).

— Ладно, — сказал я, — тогда давай попробуем по-другому. Ты знаешь, что представляешь собой жалкое зрелище, да? Мешок с дерьмом, полутруп. Даже если ты это всё переживёшь, останешься калекой…

— Ну да, как они того хотят.

О, вот как. И, учитывая антураж и то, что я видел по дороге…

— Тебя хотят использовать в качестве попрошайки?

— Скоро Новый Год, — ответил он, — хлебное время. И много попрошаек позамерзало, надо заменить. Я разозлил Когтя… и всё вот так.

Хм.

— А чем разозлил?

Парень скривился.

— Умирать не захотел.

Ну да, вещи случаются. Особенно в этой среде.

— Ладно, — вздохнул я, — вот что. Ты не обидишься, если я скажу тебе, что карьерная перспектива так себе?

— А у тебя, значит, есть другая?

— Есть. Хочешь учиться магии?

Ух, какой ненавистью у него глаза засияли… Любо-дорого глядеть!

— Развлекаешься? — так шипеть, когда у тебя половина зубов выбита — определённо талант.

— Предлагаю, — ответил я сухо. — Не хочешь, так и скажи, пойду искать кого-то ещё… Но, если честно, дурак будешь, если откажешься.