Моё чудовище - стр. 25
— Знаешь, что такое промышленный альпинизм?
— Это когда по крышам прыгают и по стенам залезают? — сосредоточенно поморщившись, предположила Бэлла, а домработница снисходительно хмыкнула, на мгновение отвела взгляд от дороги.
— Вот не зря тебя Игнат Алексеевич Белкой называет. Действительно, как только что с пальмы спустилась.
Ой, ну надо же!
— Белки на пальмах не живут, — назидательно ввернула Бэлла, не менее снисходительно глянула на Юлю.
— Ну мартышка, — легко исправилась та, и у неё совсем необидно получилось, а даже ласково, но Бэлла всё равно для вида недовольно поджала губы. Хотя, если бы кто-то другой подобное вякнул, ему бы неслабо прилетело, даже сиди он также за рулём. — Вот, тебе бы тоже подошло, — продолжила домработница, — на лианах качаться. Видела таких, кто окна в зданиях моет? Обычно во всяких офисных. Висят снаружи на специальных ремнях. Или стены ремонтируют. Или снег с крыш счищают. Это и есть промышленные альпинисты. А у Игната Алексеевича своя фирма. — Юля широко взмахнула рукой, расписала красочно и воодушевлённо: — Или вот представь. Просыпаешься ты утром от стука в окно, отодвигаешь штору и видишь за стеклом огромный букет. Или связку воздушных шариков. Подарок от парня.
Но сначала сходишь с ума от страха, предположив кто там, или что, может долбиться в окно, когда ты живёшь на четвёртом этаже. И после такого сильнее всего захочется не забрать этот веник, а дать им по башка нежданному подарочному «карлсону» или скинуть его вниз. Дебильный сюрприз. Бэлла подобные извращение никогда не понимала — ничего милого и романтичного. Она фыркнула презрительно.
— У меня нет парня.
А такой идиот ей тем более не нужен.
— Ну будет же когда-нибудь, — возразила домработница с такими интонациями, будто это само собой разумеющиеся, а потом улыбнулась уголками губ, сдержанно, но как-то слишком подозрительно. — Или ты… на Игната Алексеевича глаз положила?
— На… — ошарашенно повторила Бэлла. — Я? — Хохотнула, не удержавшись, воскликнула: — Да я больная что ли? Он же старый. Ему, наверное, тридцать уже.
— Старый! — возмущённо вдохнула Юля, насупилась сердито. — А мне тридцать пять. По-твоему, я тогда вообще дряхлая развалина?
— Да нет, — поспешно заверила её Бэлла. Хотя, конечно, взрослая, и даже чересчур. — Ну просто… как сказать? Для себя вы нормальная.
— А, ну понятно, — протянула домработница. — Как тётя — самое то.
Ну а чего она хотела? Она вполне красивая для своего возраста, может, даже выглядит моложе. Среди знакомых Бэллы есть такие, которые в те же тридцать пять воспринимаются не просто тётями, а заезженными жизнью тётками. Хотя таких немного. Юля и стройная, и ухоженная. Даже не скажешь, что домработница. Ещё и с собственной машиной. Но они же вообще про другое. Про Дымова. Что Бэлла могла…
Да он, конечно, ничего такой. Симпатичный. Хотя внешне не качок, но когда был в мокрой футболке, и ткань плотно прилипла к телу, чётче обрисовав рельефы, ну-у… там всё очень даже прилично — никаких дряблых мышц и отвисшего живота. Как обычно у состоятельных мужиков, которых показывают по телеку. Но он же реально её намного старше. Лет на десять. А ещё он умный, деловой, иногда до занудства, богатый, а она…
Короче, совсем они разные. Совсем ничего общего. И опять возникает вопрос — чего ему от неё понадобилось? Просто пожалел? Приютил, как бездомного котёнка? Только вот на котёнка она совсем не похожа. Даже на обычную девушку. Он же сам сказал, что поначалу её за парня принял, что она некрасивая. И про плечи. Что те слишком широкие. Будто она сама об этом не знает.