Модель тотального размножения - стр. 2

Виктор смотрел на красный сигнал светофора, откинувшись на сиденье Nissan Note. Рядом слева стояла серебристая Лада Гранта, водитель которой активно жестикулировал руками, показывая непонятные Виктору фигуры и движения. Может быть, он рассказывал своим пассажирам об аварии, которая вчера потрясла город, когда автомобиль Ford Focus на скорости 160 км/ч вылетел с трассы на крутом повороте. Его крутило и вертело по земле, словно это был шар для боулинга, а через 200 метров его остановила бетонная плита непонятно зачем и непонятно кем вкопанная в поле. Из клубов дыма никто не появился. Умерли все, кто был в автомобиле. Все 5 человек. 1 девушка и 4 парня.

Виктор не знал предыстории этой трагедии, но даже если бы и знал, это ничего бы не изменило. Он не испытал бы каких-либо эмоций по этому поводу. Жизнь сделала его бесчувственным и холодным к чужим печалям и радостям. Точнее работа превратила некогда веселого и задорного мальчугана в сухую депрессивную луковицу.

Ну умерло 5 человек, ну и что, ну завтра родятся ещё 5 таких же, сами виноваты. Примерно как-то так думают люди подобные сегодняшнему Виктору. Моя хата с краю, вот девиз, который двигает их вперёд по жизни.

Таких людей больше занимают не чужие трагедии и победы, таких людей больше занимают чужие автомобили. Вот и сейчас на этом перекрёстке Виктор думал о том, зачем жестикулирующий в машине слева водила напичкал свой таз, как он любил выражаться о машинах отечественного автопрома, всяким дерьмом типа спойлеров, крыльев и т.п.

Загорелся зелёный свет, и Виктор плавно тронулся с места. Слева он услышал резкий шум резины, и через секунду лада гранта пронеслась вперёд. Виктор проводил удаляющийся силуэт таза взглядом и про себя наградил хозяина гранты словом «ДОЛБОЁБ».

Ещё 2 перекрёстка и потом налево. Улица Советская. Дом номер 56. Второй подъезд, квартира 17. Так сказал Паша. Его одноклассник, с которым Виктор не виделся уже 10 лет. Тогда они были лучшими друзьями, сидели за одной партой, играли на улице, хулиганили и влюблялись в девчонок. Виктор ехал, с теплотой вспоминая эти чудесные детские годы.

Пашка был не просто его одноклассником, Пашка был почти что братом, с которым всё было общее. Не было слов «Твоё», «Моё», было слово «Наше».

Виктор улыбнулся, вспомнив как в 6 классе он без ума влюбился в девочку из параллельного класса, и однажды на перемене поделился этим секретом с Пашей. «Она же дура!», – сказал тогда Пашка, и Виктор стукнул его кулаком в плечо. «Не говори так о ней!» – крикнул он в ответ и убежал в раздевалку. А Пашка покрутил пальцем у виска, глядя на то, как быстро удаляется спина убегающего друга.

А на следующий день Пашка взял Виктора за руку и потащил знакомиться с той девчонкой. Она стояла с подругами и весело щебетала возле полки с цветами.

– Наська! – позвал её Паша, подойдя к девичьей компании.

– Чего тебе? – огрызнулась белокурая девочка, которая явно была краше своих подружек.

– Пойдем, отойдём, разговор есть, – сказал Пашка.

Девочки затихли и выжидающе стали смотреть на мальчишек с параллельного класса.

– Ну, говори, – нагло сказала Наська. Виктор после этих слов сжался как побитый котёнок и ему захотелось скорее убежать прочь, чтобы Настя не разозлилась и не стукнула его балбеса за то, что он согласился на уговоры Пашки, обещавшего прям сейчас доказать что она тупица и не стоит его.