Моцарт и Сальери. Кампания по борьбе с отступлениями от исторической правды и литературные нравы эпохи Андропова - стр. 71
Семидесятые годы были временем триумфа Валентина Пикуля. К политической оппозиции Пикуль, разумеется, никакого отношения не имел, его успех не в последней степени объяснялся тем, что его романы представляли неофициальный вариант отечественной истории. В них идеологию заменила физиология. Даже вполне достойные исторические романы советского периода были романами идеологическими, а лучшие из них – как «Смерть Вазир-Мухтара» – напряженно идеологическими. Средний читатель, уставший от идеологии вообще, предпочел деидеологизированные, растянутые до романных объемов квазиисторические анекдоты Пикуля. И это тоже была своя форма неприятия системы266.
Устоялось мнение, что во многом силами Н. Я. Эйдельмана был создан феномен «декабристского мифа», через призму которого многие историки и литераторы доносили до читателей свой морально-нравственный посыл, идею внутреннего противостояния:
Опыт декабристов, который он широко пропагандировал, был важен для него как опыт психологической несовместимости порядочного человека с деспотизмом, как опыт самопожертвования ради братьев меньших, как опыт неистребимого нравственного протеста267.
Для трудов Эйдельмана-писателя оставалось характерным привлечение массы разнообразных, подчас неизвестных широкой публике источников; его работа о Лунине в серии ЖЗЛ была оценена не только широким кругом читателей (мономанов этой серии было всегда немало), но и крупными историками268