Многоликий странник - стр. 44
собратьев и медленно сносили их по ступеням вниз, туда, где расхаживал Шиган, с нарочитой деловитостью указывая, что делать с ними дальше. Погибших воинов укладывали в ряд вдоль стены, переворачивали на живот, чтобы их сердце оказывалось ближе к земле, и шли за следующими. В ряду уже лежало восемь тел.
То же самое происходило и по другую сторону от ворот. Там руководил Дайлет, предводитель утренней смены эльгяр. Гейвен недолюбливал Дайлета за его вечно хитрый прищур и вызов чуть ли не в каждом слове, однако сейчас тот производил впечатление человека, заставившего себя собраться и отбросить всякую рисовку. Кроме того, похоже, Дайлет был серьезно ранен: левая рука висела плетью, а сам он сильно хромал. Его люди уже сняли с рантов троих убитых.
– Да, победа далась нам слишком дорогой ценой, – сказал Гейвен.
Проходивший в этот момент мимо них человек без каски, но в легкой кольчуге и с длинным кинжалом за поясом, остановился, бросил недобрый взгляд на раненую и, обращаясь к Гейвену, заметил:
– Дорогую цену, о которой ты говоришь, мы вынуждены были заплатить из-за твоих лазутчиков. Почему так произошло, еще предстоит выяснить, так что ты готовься к ответу.
И с этими словами незнакомец быстрым шагом продолжил свой путь к воротам.
Гейвен и Фокдан переглянулись. Первый почувствовал неизвестно откуда подкрадывающийся к горлу страх, второй – изумление и тревогу. Стоявший по-прежнему поодаль Вил смотрел на них во все глаза.
– Кто это был? – сглотнул Гейвен. – Кажется, я где-то уже видел этого малого.
– Не удивлюсь, если тебя с ним никто пока не познакомил, – медленно, словно размышляя вслух, ответил Фокдан. – Это ведь Олак, слуга Локлана. Признаться, не думал, что у него есть право вести подобные речи. Раньше он вообще казался мне немым. Видать, что-то и в самом деле произошло. Я имею в виду – с Граки. Крыса чувствует дохлятину.
– Выходит, я и есть дохлятина?! – Голос Гейвена прозвучал не столько вызывающе, сколько жалобно. – Не хочешь же ты сказать, что все эти трупы повесят на меня, на меня одного?
– Я ничего не хочу сказать. – Фокдан смотрел вслед удалявшемуся Олаку. – Это он сказал.
– Но ведь я был вместе со всеми здесь, на заставе! В чем он хочет меня обвинить? В трусости? Да я сам сейчас прикончу эту девицу! – Он схватился за рукоятку висевшего на боку меча.
– Не горячись, – остановил его Фокдан. – Похоже, у него вопрос к твоим лазутчикам, допустившим, что враг напал на нас без их предупреждения и застал врасплох. Пленница здесь пока не при чем. И если это его собственный вопрос, кто сказал, что Локлан того же мнения?
– Нет, ты прав! – Гейвен не отпускал меч и возбужденно озирался. – Раз даже слуга настолько осмелел, что задает мне подобным тоном подобные вопросы, значит, Граки погиб в бою, и он знает, что власть теперь на стороне его малолетнего хозяина. – Гейвен выдержал паузу. – Если мои люди виноваты в том, что нас застали врасплох, выходит, их тоже нужно прибавить к тем, что лежат теперь вдоль стены и у ворот. Смерть – единственная причина их молчания!
Он выхватил меч и со всей силы рубанул по подпорке хижины. Удар пришелся над самой головой девушки. Подпорка треснула, но хижина устояла. Сидевшая на краю черная птица только негодующе хлопнула крыльями и снова застыла, нахохлившись.