Мне всегда везет! Мемуары счастливой женщины - стр. 55
Я мечтала пойти с ними, но молчала, как деревянная колода. Уж слишком сильно мне хотелось погулять со сказочным добрым красавцем, чтобы вот так вот легко сбылась моя мечта!
– Устанет, я на руки возьму, – улыбался сын хозяйки.
– Пойдешь? – спрашивала Танюся. – Иди.
Я молчала. Тогда мой царевич брал меня за руку и вел. И я шла, не помня себя от счастья. Он очень обо мне заботился, все спрашивал, не устала ли я. Чуть что – готов был тащить на руках.
Вот и вся любовь.
Она запомнилась, как сбывшееся, счастливое чувство.
Мечтала быть рядом с дивным Добрым Молодцем? – Сбылось.
Опекал меня Иван Царевич? – Еще как! На руках носил!
С тех пор у меня к любви отношение доверия и радости.
Много ли человеку надо?
Фестиваль
Мне шесть с половиной лет. С июня я, естественно, отправлена на детсадовскую дачу. Все привычно, все как каждый год. И вдруг в конце июля за мной приезжает Танюся и забирает меня в Москву. У нее появилась возможность показать меня какому-то знаменитому профессору-глазнику в институте имени Гельмгольца. Я уже очкарик со стажем и в институт этот регулярно хожу на всякие проверки. А тут очередь наша подошла к самому профессору.
Я, конечно, счастлива безмерно. Несколько дней на свободе, дома!
Но я даже не представляю, какой меня ждет праздник!
В Москве-то – фестиваль!
Фестиваль Молодежи и студентов!
То, что это большой, небывалый праздник, видно сразу.
Повсюду плакаты «За мир и дружбу», везде, в любой витрине, на лацканах пиджаков у мужчин, на блузочках девушек – значки с символом фестиваля: цветком с пятью разноцветными лепестками. И еще – Голубь Мира. Я впервые слышу имя художника Пабло Пикассо. Он коммунист. Он нарисовал голубя, а теперь его рисунок повсюду. Голубь Пикассо такой легкий, прекрасный, а клюве у него веточка оливы. Олива – это такое южное дерево, тоже символизирующее мир.
Прохожие на улицах одеты совсем не так, как обычно. Молодые люди в ярких рубашках, девушки – в фестивальных юбках.
Фестивальная юбка – вот, от чего захватывало дух. Такой красоты я прежде не видела. Пышные ярко-красные юбки с желтыми, синими, зелеными, фиолетовыми полосками, треугольниками, волнистыми линиями носили с широкими лакированными поясами. Белая гипюровая блузочка с рукавчиками-фонариками делала облик любой девушки еще более праздничным.
Конечно, у моей Женечки такая юбка была. И не только юбка. К юбке прилагалась еще и фестивальная сумочка – из того же материала, что и юбочка. Некоторые девушки носили юбки просто так, а некоторые надевали еще и нижние юбочки: белые кружева иногда выглядывали – глаз не оторвать! Каждая девушка в такой юбке делалась красавицей!
Естественно, мне тоже захотелось фестивальную юбку.
– Детских фестивальных юбок не продают, – объяснила Танюся. – Ты вообще здесь чудом. Детей велели всех вывезти из Москвы. Мало ли какую инфекцию завезут. Столько иностранцев… Всякое может случиться…
– Ничего не случится. Я тоже хочу фестивальную юбку, – страдаю я.
На помощь приходит метод убеждения.
– У тебя есть фестивальное платье. Вот – завтра пойдем в твоем фестивальном платье Лужники смотреть. Такой стадион открыли, нигде такого нет, – убеждает Танюся.
…Фестивальное платье… Ну, ладно. Ну, пусть… Ну, почти…
Мое нарядное платье, которое все детство, пока я не выросла из него, так и было моим единственным праздничным одеянием. Оно и правда красивое. Его в конце сороковых годов привезла тетя Стелла из Германии для Женечки, которая тогда была почти как я сейчас. Нет, чуть побольше. Поэтому и оказалось оно Женечке маловато. А потом вот досталось мне. Оно белое, из очень приятного легкого материала. А крылышки и каемка на подоле платья выглядят совершенно как фестивальные. Тоже – красные, зеленые, синие полоски, треугольники… Вполне может сойти за фестивальное.