Мне снова 15… - стр. 35

Некто Владимир Григорьевич Нетребко (может, и родственник Анны Нетребко, мелькнула мысль, но, скорее всего, однофамилец), к которому меня направили, придирчиво изучил нотную запись каждой песни, показал тексты какому-то Михаилу Петровичу, тот особенно заинтересовался «Журавлями», хмыкнул и спросил, строго глядя мне в глаза:

– Молодой человек, а это точно ВЫ сочинили?

Я про себя тяжело вздохнул, врать было тошно, но ведь, с другой стороны, эти вещи всё равно никем пока больше не придуманы, что уж тут миндальничать. А потому, не отводя глаз, твёрдо ответил:

– Я.

– Хм, – Михаил Петрович вновь уткнулся в текст, – любопытно было бы послушать это в музыкальном сопровождении.

– Так вот же у вас пианино стоит, – кивнул я на инструмент.

– А исполнять кто будет? – в свою очередь поинтересовался Нетребко.

– Если хотите, то я могу аккомпанировать сам себе, но лучше бы вы сыграли, а я спел. А в будущем я вижу в роли исполнителя Марка Бернеса.

– Бернеса? Однако… Вот так сразу и Бернеса. Что ж, давайте попробуем, я наиграю, а вы споёте.

Владимир Григорьевич сел к инструменту и, глядя в ноты, начал играть вступление. А потом я запел:

Нет, всё-таки мне ещё далеко до Марка Наумовича, но впечатление на присутствующих я произвёл. Михаил Петрович в чувствах высморкался и тем же платком протёр запотевшие линзы очков. А Нетребко пристально и долго глядел на меня и в итоге констатировал:

– Что я могу сказать… Вещь неплохая, безусловно, она завоюет своего слушателя. И слова правильные, за душу берут. Хочется верить, что это действительно ваше произведение. У вас есть талант, молодой человек! Вы учитесь в музыкальной школе?

– В этом году закончил восьмилетку и подал документы в железнодорожное училище.

– Вы серьёзно? А ноты откуда знаете?

– Самоучка, – развёл я руками.

Мне хотелось побыстрее закончить этот разговор, который мог завести меня в тупик.

– Однако, – чуть ли не хором произнесли сотрудники ВУОАПа, синхронно переглянувшись.

– Если это так, то вас, молодой человек, ждёт большое будущее, – подытожил Владимир Григорьевич. – Мы оформим ВСЕ ваши песни, но сначала вам нужно написать соответствующее заявление. Вот вам ручка и бумага, пишите, я буду диктовать.

Писать чернилами и перьевой ручкой – то ещё удовольствие, однако я с первого раза справился с задачей, умудрившись не поставить ни единой кляксы. Про себя при этом думал, что пора бы уже «изобрести» и шариковую ручку.

Когда с формальностями было покончено, я, прежде чем попрощаться, спросил у Нетребко:

– Владимир Григорьевич, а вы, случайно, не знаете, где можно найти Бернеса?

– То есть вы, юноша, решительно настроены предложить ему песню «Журавли»?

– Да, – кивнул я.

– К сожалению, лично с Марком Наумовичем я незнаком, но могу попробовать вам помочь. Подождите минуточку…

Нетребко подвинул к себе телефонный аппарат, снял трубку и стал крутить диск. Длинные гудки из трубки слышал даже я. Затем мой аккомпаниатор оживился, подобрался и произнёс в мембрану:

– Матвей Исаакович, добрый день! Да, я, Нетребко… Матвей Исаакович, тут к нам пришёл один молодой человек, – мимолётный взгляд на меня, – весьма, как мне кажется, талантливый, несмотря на возраст. Он сочинил песню и очень хочет, чтобы её исполнил Марк Бернес… Да-да, именно так. Песня, без всякого преувеличения, неплохая, на нас с коллегами произвела впечатление. Но он не знает, как подобраться к Марку Наумовичу, думаю, в справочном бюро адрес артиста ему никто не даст. Я потому вам и звоню, что вы сотрудничаете с Бернесом, может, смогли бы выручить юношу… Что? Егор, фамилия Мальцев… Понял, хорошо, спасибо. Тогда я ему так и передам. Всего вам хорошего, успехов.