Мне нельзя тебя любить, оборотень - стр. 50

   - Ты не будешь подглядывать? – осведомилась с подозрением.

   - Очень бы хотел, госпожа, - снова хохотнул Себастьян, - вы сейчас представляете собой редкое зрелище, но сдержусь, уж поверьте!

   - Надеюсь, а не то понос нашлю, понял?

   - Понял. Лучше не надо, у меня стараниями вашей матушки теперь работы столько, что не продохнуть, некогда в кусты бегать!

   - А причем тут моя мама? – я осторожно встала и начала бочком продвигаться к двери, не сводя взгляда с его спины.

   - Думал, вы знаете. В наказание за то, что кутят не убил, Себастьяну теперь отдых положен только на сон. Спасибо вот ливню, передышку дал.

   - Это тебе спасибо, - мой голос дрогнул, - за то, что малышей спас.

   - Всегда пожалуйста.

  Я приоткрыла дверь и, набравшись храбрости, шагнула под ледяные струи воды. Изо рта вырвался крик. Больно-то как, будто Лавия ремнем охаживает, как в детстве бывало. Ох, хватит! Нырнула обратно в сарай, перевела дух. 

   - См-мотри у м-меня, – стуча зубами, пригрозила оборотню и взяла исподнее с сена.

   Парень резко развернулся. Ой.

   - Ты чего?! – взвизгнула, прикрывшись рубашкой.

   - Так вы сами же сказали, - прошептал он растерянно, - смотреть разрешили.

   - Я?! 

   «Смотри у меня». Ой. 

   - Я… не это имела в виду! 

   - Какая вы красивая, госпожа Сильвия! – хрипло выдохнул Себастьян и в один прыжок оказался рядом. 

   Медовые искорки в его полыхающих глазах ослепили, увлекли в свой хоровод, и все окружающее пропало. Остался только мужчина, которого я хотела поцеловать так сильно, как никогда ничего не хотела! 

   Это было как потребность сделать вдох, когда со дна озера несешься вверх, к размытому пятну света на поверхности, уже чувствуя сладкую боль, стискивающую грудь! Безумная потребность изгнала все мысли и толкнула в объятия парня – клянусь, даже ощутила толчок в спину! 

   Снаружи бушевал ливень, а я угодила прямиком в огонь. Пламя обняло меня - бережно, но страстно. Заставило пылать вместе с ним. Рубашка, которая еще хоть как-то пыталась спасти мою стыдливость, упала к нашим ногам, оставив меня совершенно беззащитной перед ним. 

   Но страху в душе места не нашлось, все заняло желание. Жгучая жажда, суть которой я даже не осознавала, пока Себастьян не прильнул к моим губам. Да, именно это! То самое! Едва распробованное совсем недавно, в первый поцелуй, а потом резко отнятое у меня. 

   Я застонала и прижалась к парню еще теснее. Теперь не отпущу, и не надейся! Но в этот раз Себастьян и не помышлял о побеге, упиваясь поцелуем с тем же наслаждением, что и я сама. Соприкосновения губ дарили такие ощущения, о каких и не помышляла никогда, даже тайком. 

   Переплетение нежности и страсти, как смесь сладкого с горчинкой, которая раскрывается на кончике языка и обжигает его перчинкой, заставляло желать еще и еще. 

   Я хотела взять все, что мой оборотень сможет предложить, а взамен готова была отдать всю себя, без остатка. Ибо мной уже завладело глубинное женское стремление принадлежать, раскрыться перед любимым, слиться с ним. 

   Слиться в вечной погоне за тем неуловимым, что погружает душу одного, переплетенную с душой другого, в бесконечный океан первозданного блаженства. 

   Окунает влюбленных в утерянный рай, столь прекрасный, что после возвращения в смертные тела, послужившие проводниками в совершенный мир, из глаз текут слезы – от разрывающей сердце чистоты того благословенного мига…