Мне не жаль - стр. 25

Линда кладет телефон на матрас и садится рядом с ним. Как будто это Эдгар, а не просто мобильное устройство. Она сворачивается в клубок и игнорирует чувство пустоты под ребрами. Ощущение, что она потеряла его. Но Эдгар – огромная ее часть. Как рука или нога. Она не могла его потерять. Она его продолжение, а он – ее. Так было всегда.

Линда лежит на спине и смотрит в потолок. Если бы они с Эдгаром не спорили, она бы сейчас не думала о нем. Скорее всего, Момо пришла бы к ней, они посмотрели бы фильм и уснули вместе. Или Момо продолжила бы читать ей книгу, которая так нравится Линде. Как в ту ночь, когда они обе не могли уснуть. Если бы они с Эдгаром не поссорились, ей было бы наплевать на него. Он просто был бы в ее жизни, а она – в его. Хотя сегодня у него день рождения. Линда плохая подруга. Та, которой у Эдгара, вероятнее всего, уже нет. Она поворачивает голову и смотрит на сотовый телефон, как будто мысленно заставляя его зазвонить. «Позвони. Эдгар, позвони». Но он не звонит. Она задается вопросом, когда в последний раз звонила ему сама, но не может вспомнить. Эдгар звонил ей в последние несколько месяцев сам. Линда на самом деле только спрашивала его, свободен ли он, когда Момо была занята. Или когда они с Момо ссорились. Эдгар стал ее любимым номером два. «Ну, это именно то, чем ты сейчас являешься и для него», – говорит ее внутренний голос.

Линда садится и берет телефон в руки. Но она не может ему позвонить. Не может. Все в ней противится этому звонку. Он оставил ее в этом коридоре. Он ее. А не наоборот.

Линда убирает телефон в сторону. А потом она признает, что это правда. Что Эдгар и она уже давно не дополнение друг друга. Что на самом деле – это просто иллюзия, выдумка. А потом она задается вопросом, не повзрослели ли они. Может, они переросли свои роли. Разошлись. И при этих мыслях ее глаза наполняются слезами. Но ее ресницы не пускают их наружу. Линде никогда раньше не приходилось плакать из-за Эдгара. Она задается вопросом, сколько раз он плакал из-за нее. И, не зная почему, она предположила, что частенько.

Линда вспоминает автобусную остановку, она видит себя, как она ждет Эдгара с тортом в руках. И как он выходит из автобуса с Юлией Нольде. Скрежет ее зубов громко врезается в тишину. Линда даже не заметила, как сильно она их сжала. Она часто так делает, когда злится. В прошлом она иногда так сильно скрипела зубами по ночам, что сама просыпалась от звуков. Потом ее дантист прописал ей ночную пластину, которая начинала странно пахнуть, если ее забывали регулярно чистить. У Эдгара тоже есть такая. По той же причине. А когда он остался ночевать у нее, они вставили капы, почистив зубы. После этого они не могли правильно произносить «с». Затем Эдгар сказал тысячу вещей на букву «с». И это было так забавно, что Линда иногда случайно от смеха выплевывала пластину. Вспоминать о тех моментах так приятно, но так больно. Как вспомнить кого-то, кто умер. Того, кто больше никогда не заставит вас смеяться.

Линда думает о разговоре в школьном коридоре сегодня утром, она пытается воспроизвести его, как сохраненный аудиофайл, но от него остались только фрагменты. Только чувство предательства. И предложение, которое заставило почувствовать себя преданной: «