Мне бы в небо - стр. 8

Мне прокололи хрящик уха, и я, довольная тем, что поборола еще один свой страх, с приливом странного энтузиазма, вернулась домой. С порога мне в нос ударил аппетитный запах еды, я застала на кухне Рене, она тихо напевала какую-то французскую песенку и мешала на сковородке деревянной лопаткой белые шампиньоны.

– Аврора, – она встретила меня своейбелоснежной улыбкой, – я решила приготовить твои любимые шампиньоны. Разговаривали с утра с твоей матерью, и она напомнила мне, как ты их любишь.

– Да, очень люблю, – сказала я, вдохнув чарующий запах.

– Рассказывай, – Рене вновь повернулась к плите, когда я опустилась на стул возле окна с нежно-голубыми занавесками, – как на работе дела?

– Как обычно. Сегодня один писатель хотел пригласить меня на ужин, но я красиво ему отказала.

– Только Гаю не говори об этом, ему и так не нравится твоя работа.

– Гаю вообще не нравится, когда женщина работает.

– И я его могу понять, – Рене тоже села за стол, напротив меня, – ты такая хорошенькая, страшно отпускать на работу, где много голодных мужчин.

– Которым нет до меня никакого дела, – резюмировала я.

– Сама-то веришь, в то, что говоришь?

– По крайней мере, мне хочется верить в это. Я так устала от всего, честно.

– Моя милая, – Рене заботливо погладила меня по голове, – что с тобой такое? Я думала, ты хорошо отдохнула, набралась сил. Аврора, ты проколола себе ухо? Совсем обезумела?

Взгляд Рене упал на мое красное ухо. Я засмеялась, посмотрев на ее ошарашенное лицо.

– Это всего лишь пирсинг, – сказала я, переведя дыхание после приступа смеха, – а у тебя такое смешное лицо, будто я сделала на лбу татуировку.

– Даже не знала, что в этом месте можно вставить сережку, – она покачала головой.

– Теперь знаешь, – хихикнула я.

– Несносная девчонка.

– Кстати, хотела поделиться с тобой. Ко мне приезжают друзья, я так хочу познакомить их с тобой.

– Знаю, твоя мама говорила.

– Они так отличаются от всех людей, которых мы с тобой встречаем в городе. Ты увидишь.

– Хорошо, дорогая, – Рене поправила свои волосы и снова принялась за готовку.

Шампиньоны получились вкусными. Мы с Рене наелись их до обжорства, после устроились на диване, посмотрели старую, но самую любимую экранизацию «Гордость и предубеждение» по книге Джейн Остин. Когда Рене заснула, прижав к себе свои острые коленки, я накрыла ее пледом и вернулась на кухню.

Два часа я посвятила своей книге. Мне оставалось дописать последнюю главу и отдать ее на оценку писательнице, с которой мы познакомились благодаря моей работе. Это первый роман, о котором хотелось рассказать. И он с первой и до последней страницы должен был быть обо мне. Странно обнажать перед читателями свою душу, открывать ее совершенно незнакомым людям, но порой это становится необходимостью. Тогда, когда в жизни наступает переломный момент, когда понимаешь, что собственные мысли заводят в тупик. Так и появляется книга, где множество страниц, исписанных одними лишь ощущениями.

Однажды я подумала о том, что могу помогать людям. Тем, что пишу. Вдруг у кого-то такая же история, как и у меня? И как минимум, когда он будет читать мою книгу, подумает о том, что не одинок в своих переживаниях.

В детстве я написала маленький рассказ, в который вложила все свои переживания. Совершенно случайно мама нашла его и прочитала. И, как мне казалось, с этого дня ее отношение ко мне изменилось. Она стала разговаривать со мной. Долгими вечерами, когда отец задерживался на работе, мы с ней говорили обо всем, и благодаря этому, у меня никогда не было секретов от нее. Это я и называю особой связью, которая соединяет нас за много километров друг от друга. Связь, которая с годами не пропадает.