Мне бы в небо - стр. 20
- Да. Ванная там, - капитан поднялся на ноги и махнул рукой на дверь в другом конце большой комнаты, которая одновременно являлась и спальней, и гостиной с небольшой встроенной кухней.
Стоя под холодными струями воды, Жизель остервенело тёрла себя ладонями. Желание снять с себя кожу не покинуло её даже через пятнадцать минут, когда руки и ноги были уже красными. В дверь глухо постучали, и она вздрогнула, прижимая руку к груди, где с сумасшедшей скоростью билось её сердце.
- Эй, Фостер, ты там живая?
- Д-да... Да, я сейчас.
Жизель выдавила на ладонь ещё немного мужского геля для душа, запах которого удивительным образом действовал на неё успокаивающе, снова быстро намылилась и, смыв пену, выключила воду.
- Чистое полотенце на полке.
* * *
Капитан обернулся на тихий скрип двери и застыл со спальником в руках.
- Я... - Жизель замялась. - Ничего, что я её надела?
Она стояла в дверном проёме, не решаясь зайти в комнату, и переминалась босыми ступнями на холодном паркете. Влажные кудрявые волосы, потяжелевшие от воды и отражавшие свет единственной горевшей лампы, обрамляли бледное лицо с огромными испуганными глазами и огненным каскадом спадали на плечи и спину. Серая мужская рубашка, застёгнутая на все пуговицы, свободно висела на хрупком теле, прикрывая округлые бёдра, но совершенно не скрывала невероятно длинные для её роста ноги.
- Полотенце мокрое... а мне больше нечего...
Капитан тряхнул головой и тут же отвёл взгляд, расстилая спальник на полу:
- Ляжешь на кровати. А завтра решим, что с тобой делать.
- Спасибо, сэр, но это ваша кровать. Мне лучше вернуться в свою комнату.
- Хочешь, чтобы эти уроды вломились к тебе посреди ночи и закончили начатое?
От его холодного, снисходительного тона Жизель захотелось скривиться. Он разговаривал с ней как с маленьким несмышлёным ребёнком. Но понимание того, что он прав, заставило её содрогнуться и съёжиться.
- К тому же у меня будут большие проблемы, если кто-то увидит, как ты выходишь из моей квартиры в таком виде.
- Простите... - Жизель опустила глаза в пол, сжимая край рубашки.
- Да чёрт с ним, - Александр махнул рукой и отошёл в сторону кухни. - Чай будешь? Продрогла вон вся.
- Буду, - Жизель наконец-то нерешительно улыбнулась, но тут же поморщилась от боли в губе. - Я могу сама сделать. Только скажите, где...
- Фостер, сядь уже куда-нибудь. А то пальцы отморозишь.
Капитан отвернулся к плите, выключая закипевший чайник, и достал из шкафа цветную банку. Через пару минут он протянул Жизель, умостившейся на краешке стула сбоку от стола, горячую кружку, а сам сел напротив неё, откидываясь на спинку и закидывая ногу щиколоткой на колено.
- Теперь понятно, почему ваша рубашка всегда застёгнута на все пуговицы, - Жизель внимательно наблюдала за ним сквозь длинные ресницы, обхватив кружку с чаем двумя руками и вдыхая приятный аромат мяты и мелиссы.
- И почему же? - капитан вопросительно выгнул бровь, делая глоток.
- Из-за татуировок, - Жизель осмотрела его руки, полностью забитые от косточек на запястьях и до рукавов футболки, а может и дальше, цветными рисунками. И Александр почти физически ощутил на коже её изучающий взгляд. - Интересно, а что вы делаете летом, чтобы скрыть их? - тут же смутившись из-за своего вопроса, Жизель уткнулась носом в кружку, пряча за ней пылающие щёки, а капитан расхохотался, чем заставил её покраснеть ещё больше. И удивиться. Она впервые слышала, как он смеётся.