Миткаль. Шлейф одержимости - стр. 26
Я её поддержала. Про себя я могла ругать его сколько угодно, но повторять это вслух почему-то было противно.
Пашка, которому бы только съязвить, пытался вынудить меня ответить, но для разговора действительно нашлась тема интереснее.
Тема, которая будоражит и притягивает людские умы не одну сотню лет.
– Амина, а ты что, гадаешь на картах? – заинтересованно спросила Эльвира.
– Не совсем на картах. Чисто в картах бабуля спец, – хладнокровно сказала Амина. – Я могу раскинуть на серебряном миткале.
Мальчишки сразу приняли скептичный вид и отпустили пару шуток, после чего были на время удалены с синей кухни.
Больше всего на этом настаивала Эльвира, хотя сами они удаляться не хотели.
Наконец мы остались вчетвером – Амина, Анька, Эльвира и я.
– Вообще-то когда гадалка работает, то остаётся с клиентом один на один, – заметила Ами, раскладывая на столе квадратные карты лоснящимися рубашками вверх.
Шесть рядов по шесть карт в каждом.
Мне это казалось развлечением. Игрой. Девчонки любят гадать, и непременно на любовь.
Правды в общих фразах, которые Амина сейчас изречёт каждой из нас, не больше чем в гороскопе, что передают по радио.
Но вслух я ничего говорить не стала.
Подружка достала из маленького кожаного мешочка на тесёмке небольшую невзрачную монету.
– Серебряный миткаль, – сочла нужным пояснить она. – Марокканская монета семнадцатого века.
Она подкинула монетку над разложенными картами. Затем перевернула карту, на которую упала монета.
И хотя у Анны в глазах сверкало любопытство, было видно, что и она не очень серьёзно относится к происходящему.
– Скоро выйдешь замуж за богатого и уедешь, – сказала Амина. – Уедешь навсегда. Далеко. Будешь там счастлива, забудешь и о этом вечере и о нас. Вот и всё.
– Что ж, мне нравится, – заявила Анна, откидывая назад длинные золотистые волосы и усаживаясь на своё место. – Всегда мечтала жить в Европе.
Из всех гостей Амины Эльвира была единственным человеком, который, кажется, относился к гаданиям серьёзно. Она потребовала, чтобы мы с Анной ушли, пока Амина будет ей гадать.
– Да садись уже! – отмахнулась Ами. – Суетится она мне тут!
Монетка упала на карту с изображением пары влюблённых, укрывшихся в беседке, и внимательно за ними наблюдающем мужчины в чёрном.
– Твои хлопоты бессмысленны, Эльвира. Твои переживания пусты. Оставь это. Не злись.
– Есть хоть один шанс? – спросила Эльвира, затаив дыхание и, кажется, напрочь забыв о присутствии посторонних.
Амина задумчиво покрутила карту в руках и сказала «Нет».
И добавила, что Эльвира должна радоваться, потому как в ближайшее время избежит какого-то крупного несчастья.
– Ева?
Я сомневалась. Мне не хотелось садиться перед ней и выслушивать придуманные подробности моей жизни.
Путешествие, ревность, любовь…
Ладно, может, окажется, что я выиграю крупную сумму в лотерее. Тогда первым делом сниму квартиру.
Амина долго сжимала в ладони монету, пристально глядя на меня.
И если бы в эту минуту кто-нибудь спросил, кого я вижу перед собой, я, не задумываясь, ответила, что это совершенно незнакомая мне цыганка, как из какого-то фильма.
– Ну, а мне что предскажете, госпожа Ленорман? – усмехнувшись, поинтересовалась я, пытаясь сбросить непонятное напряжение.
Амина не откликнулась на глупую шутку. С самым сосредоточенным видом она подкинула серебряный миткаль над черным глянцевым полем из квадратиков. Я видела, как монета бешено перекручивается в воздухе.