Мистикус. Сборник мистических рассказов - стр. 21

Желтые осенние листья грустно кружились на ветру и мягко падали на землю. Нельзя сказать, что меня окружала мрачность и безысходность, которые обычно приписывают осени, но серый день с солнечными лучами, с трудом пробивающимися через облачную дымку, и правда мог навевать только грустные мысли. Впрочем, событий, о которых стоило погрустить, мне хватало и так.

Прошло всего десять дней с того часа, как умерла моя жена. Алена покинула этот мир так неожиданно и непредсказуемо, что я никак не мог с этим смириться. Да и кто сумел бы? Всего пять лет вместе прожили – молодые люди, жить да жить… Видеть никого не хотелось. Бросил все, взял отпуск и укатил на дачу.

Алена умерла во сне. Оторвался тромб – и все. Думаю, она даже не заметила этого. Ее лицо так и осталось спокойным и умиротворенным.

Говорят, что сорок дней душа остается на земле. Не очень-то я верю во все это, но сорок дней побыть подальше от всех, а мыслями с самим собой и с Аленой – вот что мне было нужно и к чему я стремился. Тяжкий груз потери сдавливал грудь, стоило только подумать о любимой. То, что ее уже не было в физическом плане, еще не значило, что ее не было рядом со мной, пусть хотя бы и в мыслях.

А листья все кружились и падали. Бесконечные, бесконечные листья. И откуда они берутся в таком количестве? У меня возле дома и деревьев-то раз – и обчелся, да и клена никогда не было. Разве что у соседей где-то на углу рос, но на моем участке этих листьев валялось огромное количество. Наверное, стоило бы удивиться, но как-то не получалось. Совсем другие мысли в голове крутились. Сейчас я жил прошлым. Такое состояние понятно тем, кто побывал в похожей ситуации, и непонятно тем, кто никогда никого не терял.

Еды хватало. Чтобы сильно не возиться, я готовил большую кастрюлю, а затем ел приготовленное два-три дня. Только чай заваривал заново да хлеб доставал из холодильника и грел в микроволновке. Все отведенное время, конечно же, я бы продержаться без покупок не сумел, но до посещения магазина можно было подождать. Развлечений мне не требовалось. Хватало и телевизора, который я включал только изредка, чтобы не забывать человеческий голос. Все остальное время меня занимали раздумья и созерцание увядающей природы. Как же все совпало – смерть и осень.

Ночью шуршание листьев успокаивало и навевало что-то приятное и родное. Несколько минут я слушал их, а затем погрузился в сон. Мне опять приснилась Алена. Она летала надо мной и не давала до себя дотронуться, как я ни старался, как ни прыгал. Любимая только смеялась и отлетала в сторону.

Утром вставать совершенно не хотелось. Зачем вставать? Что делать? Какая разница – лежишь ты в кровати, сидишь на крыльце или же бродишь по дачному участку? Размышлять и вспоминать можно было в любом месте одинаково. Или же…

– Ладно, ладно, встаю…

Опавшие листья – вот что привлекало внимание. Их уход из жизни как-то сочетался с уходом Алены.

Я заставил себя поесть гречки с мясом, а затем сел на диванчик на крыльце с чашкой горячего чая и стал наблюдать за листьями. За ночь их нападало такое количество, которого я раньше никогда не видел. К большим кленовым листьям добавились и желтые листья тополей. «Откуда вы только беретесь?» Если клены поблизости еще росли, то тополей я нигде не видел. Они все в Москве обитали, причем на каждом углу, а тут что в лесу, что на участках тополей не было отродясь.