Мистика - стр. 58
- Это будет мазь для нашего гостя. Прошлый раз забыл забрать, - утерла она рукавом глаза. Просто устали и слезятся, или - слезы? На всякий случай, поспешила успокоить ее:
- Не переживайте, я вам напомню, а вы проследите, чтобы в этот раз он не забыл. А кто он такой?
- Мужик, - пожала она плечами и отвернулась. Ну, все ясно – с расспросами лучше не соваться.
Близился вечер и все сильнее нервничала моя хозяйка. Переоделась в юбку и выпущенную поверх нее застиранную кофту... я наблюдала и молчала. А она суетилась, что-то убирала с глаз, что-то переносила и переставляла. Вначале просто поглядывала на меня, потом полезла в сундук, который стоял в самом углу комнаты. Крышка поднялась, и вдруг на меня пахнуло чем-то знакомым – я пошла на этот запах, как зомби. Нафтали-ин! У бабушки тоже был сундук, но раза в два больше этого – вишневого цвета и мне по пояс, и оттуда пахло так же. Сейчас я знала, что нафталин вреден, как и строительный асбест, о чем раньше даже не подозревали. Но детские еще воспоминания, но настроение же!
А сколько всего было в том бабушкином сундуке! Дедов овчинный полушубок и зимняя шапка, бабушкины шали и небольшие светлые шерстяные платочки «на смерть», праздничная атласная скатерть и новые полотенца, старинные белые пододеяльники с дыркой посередине и еще куча всякого добра.
Из своего сундука Мария Львовна достала женскую сорочку и огромную цветастую шаль. Сорочка представляла собой прямой белый мешок с двумя вытачками, без дна и длиной мне по колено, на простых лямках. И ожидаемо благоухала нафталином.
- Вот. Это тебе. Вывесь на двор, пускай проветривается.
- Мария Львовна…?!
Возмущенно заглянула ей в глаза и умолкла – снова этот загнанный и беззащитный взгляд. Н-ну… и опять ожидаемо вспомнились ведьмы. Наверное, по аналогии с предполагаемыми в связи с их существованием непонятностями и странностями. А тут - куда уж больше-то?
После того, как я очередной раз вернулась, проверив, как топится баня, в доме уже запахло едой – жареным луком, гречневой кашей, а потом и свиной тушенкой. Содержимое стеклянной банки с портретом хрюшки на этикетке баба Маня щедрой рукой целиком вывернула в кастрюльку с кашей – ужин был готов.
- Давно тушенку не ела, - с удовольствием принюхивалась я.
- Ну так! Вот сегодня и поедим, - широким жестом выставила она на стол бутылку «Столичной», - День рождения у меня нынче.
- Путаетесь в показаниях, Мария Львовна, - озадаченно пробормотала я, - внуку вы говорили, что вам что-то там с половинкой, если я не ошибаюсь. Нет, точно не ошибаюсь – так он и сказал.
- Значит, выпьем за половинку. Для меня, может, каждый прошлый месяц уже… знатная дата, - отрезала она.
- Вы должны понимать, что я за наших, а не за буржуинских. Может, перестанем уже темнить и честно поделимся сведениями? – попыталась я вразумить ее.
- Молодец… опять же. Наливай по первой! – разудало взмахнула она рукой.
Ирка советовала водку не пить, но сейчас был не тот случай и повод совсем другой. И я мысленно махнула рукой - может, и не лишним будет. Потому что в воздухе буквально витало непонятное напряжение. Сама атмосфера в доме странным образом накалялась с каждым словом и действием лихой и отчаянной сегодня бабы Мани. Я вскрыла крышечку из фольги и налила нам с ней водки, потом решительно подняла стопочку и потянулась чокаться: